За Пределом

– Список довольно обширен: Евклид, Пифагор, Плутарх, Сократ, Фидий, Мирон, Демосфен, Пракситель, Гомер и многие другие не менее известные греки. Они все должны были воскреснуть на земле и продолжить славный путь, осеняя своей гениальностью новейшую историю.

– И что пошло не так?

– Разработала этот проект Геката. Она же и построила реинкарнатор, в который вложила все магические силы и талант, данные ей от рождения и благословением титанов. Вы можете узнать подробности лично, встретившись с ней чуть позже, так как она потеряла много сил и проходит курс реабилитации у Гипноса.

– Что случилось с пирамидой? Её можно восстановить? – спросила Эмми, и я почувствовал глубокую заинтересованность в её голосе.

– Я лишь курировал проект метемпсихоза, а все технические вопросы зададите Гекате, когда встретитесь с ней, – ответил Аид.

– Хорошо, – сказал я, – тогда мы продолжим опросы других. Надеюсь, Геката сможет принять участие в беседе, когда мы вернёмся.

– Да поможет ей Хаос! – ответил Аид. – Увидимся позже.

Когда мы направились к выходу, я увидел женский силуэт за занавесью справа, но не стал интересоваться, кто это был. Нашей ближайшей целью был город Дита, у которого находился Минос – судья пороков и вершитель грешных душ. Продвинувшись немного на восток и миновав оливковую рощу, мы остановились, чтобы привести мысли в порядок.

– Как ты считаешь, – задал я вопрос, – мог ли эксперимент с оживлением повлиять на исчезновение Кроноса?

– Наверно, мог, хотя для такого вывода ещё рановато. У тебя есть другие соображения? – ответила Эмми.

– Мне интересен сам механизм реинкарнации и назначение дольмена внутри пирамиды. Похоже, дольмен использовался для закладки души, а энергия пирамиды наделяла душу телесностью. Думаю, Геката разъяснит нам эти тонкости. Мне показалось, что ты с энтузиазмом восприняла мысль о реинкарнации. Хотела бы принять участие в такой авантюре?

– Послушай, Илья, неужели ты не воспользовался бы шансом вернуться на землю? Даже один шанс из тысячи лучше, чем вечно скитаться в Эфире или в мрачном царстве. Я никогда не полюблю загробный мир, зная, что есть свободная жизнь на земле, среди людей, друзей и родных. Мы часто не ценим и не осознаём счастья жить, любить, страдать и верить в то, что однажды, когда придёт наш час, мы обретём покой. Именно покой, а не суррогатную версию жизни.

– Согласен. Но теперь-то ты знаешь, что после смерти нам покоя не видать. Значит, всё по новой?

– Наверно я наивна, но кажется мне, что могут быть и другие варианты исхода в небытие. А вдруг можно что-то исправить?

– У нас есть выражение «Надеяться на русский авось», оно очень подходит для данного случая.

– Если представится возможность воскреснуть из мёртвых, то я наверняка ей воспользуюсь, – резюмировала наш разговор Эмми.

Грешный судья

Будучи ещё совсем маленьким, я, как и все дети, совершал поступки, лежащие за гранью этических норм в понимании взрослых. Однажды, прося прощения у отца за какую-то проказу, я услышал фразу, которая глубоко осела у меня в душе:

«– Сынок», – говорил он наставительным тоном», – говоря «прости», ты принимаешь на себя обязательство больше так не поступать. Я прощаю тебя, но, если ты нарушишь своё обязательство, мне придётся тебя наказать. О прощении в таком случае речи быть не может.