За пределом реальности

Весь казалось бы крепкий и надежный фундамент его жизни однажды треснул внутри, и продолжил трескаться дальше, пока не развалился на множество кусочков, каждый из которых символизировал отколовшуюся от него часть прошлого. И вот он лежит сейчас на диване, внешне целый, хоть и не очень приятный на вид, но внутри треснувший на части, развалившийся, а намеком на восстановление разрушенного фундамента даже и не пахло. Пахло только пивом от лежавшей на полу бутылки, нестираными носками и потом. Единственное, что не менялось после ее ухода, что не гнило и не продолжало разваливаться, так это воспоминания о ней. Они были причиной, по которой он стал пить. Она была причиной. Причиной, по которой он когда-то все делал и будет делать дальше, и не важно, что именно. Воспоминания о ней были слишком яркими, слишком настоящими, а потому ранили каждый раз так же реально, как и выглядели. И ему не хватало сил побороть их, выгнать из своей головы, просто забыть все и начать двигаться дальше. Воспоминания о ней были сильнее, чем он сам. Единственное, что помогало ему – это достаточная доза спиртного, которая вскружит ему голову, отшибет напрочь способность чувствовать и думать.

Он и сейчас слышал ее голос. Слышал, как она нежно шепчет ему на ушко, мог даже чувствовать тепло ее дыхания. «Валентин, – звучал ее ласковый голос с жалящей ноткой страсти, – я люблю тебя». Боль с новой силой пронеслась по его телу, с головы до пяток, охватывая каждый участок, каждую клеточку его организма и каждый уголок его сердца. Нужно было вставать и начинать что-то делать, иначе воспоминания и дальше будут проедать дыры в его голове и грудной клетке.

Желание отвлечься от удручающих мыслей придало Валентину энергии и позволило перейти из лежачего положения к сидячему. Откинув голову на спинку дивана и протерев руками слипавшиеся глаза, он зевнул во весь рот, а потом медленно покрутил головой в разные стороны, осматривая комнату, в которой находился. Повсеместный мрак не давал ничего толком рассмотреть, виднелись только тоненькие серые линии света, прорывавшиеся сквозь поломанные в некоторых местах плотно закрытые жалюзи на окнах. Какое-то время Валентин просто сидел и сверлил взглядом эти тусклые лучики света, затерявшись где-то в глубинах мысли, однако сказать о чем он думал в тот момент он не мог. Он словно потерялся в пустоте, тишине и мраке, что заполняли его квартиру, но достаточно быстро пришел в себя и сразу же потянулся за мобильным телефоном, лежавшим на кофейном столике, стоявшем рядом с диваном. Сняв блокировку, Валентин зажмурился от ударившего по глазам яркого света дисплея телефона, и потом, когда его глаза привыкли к свету, взглянул на время: часы показывали шесть часов пятнадцать минут утра. Через пять минут должен был зазвонить будильник, поэтому он заранее выключил его и отложил телефон обратно на столик. Через сорок пять минут нужно было выходить на работу, поэтому затягивать бессмысленное сидение на диване не стоило.

Первым делом, проснувшись с утра по будням или среди дня по выходным, Валентин шел в ванную комнату, делал там все необходимые дела, а потом, перед выходом, останавливался у высокого прямоугольного зеркала, подвешенного на стене над заляпанной не смытым мылом и зубной пастой раковиной, рядом с которой стоял шкафчик, где хранилось большинство его средств гигиены. Каждый раз, останавливаясь у зеркала и заглядывая в него, он надеялся увидеть положительные изменения в своем отражении, но этого никогда не случалось. Упираясь руками на раковину, Валентин приближался лицом к зеркалу и вглядывался в свои глаза, внимательно осматривал покрытое неопрятной щетиной лицо, а потом опускал взор на потерявшее некогда спортивную форму тело. Все, что он видел в отражении не вызывало абсолютно ничего, кроме отвращения и презрения. Обвисшие щеки, красные глаза и темные круги под ними, растрепанные и грязные волосы, сухая кожа, намеки на появление лишнего веса – в нем уже не осталось ничего от того человека, который имел достойную должность в хорошей компании и женщину, красоте которой могла бы позавидовать сама Афродита. В его глазах уже не было того запала, что сиял в них совсем недавно. Говорят глаза – это зеркало души, поэтому Валентин всегда пристально вглядывался в них в отражении, пытаясь найти там хотя бы малейшую часть того человека, каким он когда-то был. В глазах отражалась вся суть его теперешней жизни: они были пусты.