За Пределом

Инэльдэ осмотрела результаты усилий по созданию непринужденно-роскошной обстановки. Поблагодарить за помощь и предусмотрительность, конечно, придется. Критиковать — ни в коем случае. Исильмэ находилась гораздо ближе к залу с балконом, возможно даже слышала звук открываемого коридора. Естественно, она приняла правильное решение, явилась сюда первой и занялась приготовлениями к встрече гостей. Но, скорее всего, Исильмэ, выросшая в роскоши Чертогов Амалироса не предполагала, какой у этого решения будет результат. Безопасная жизнь в Синих Горах наступила относительно недавно. Добавились новые коридоры, проходы, прекрасные покои и вот этот зал в том числе. Все, что мог сделать Даэрос, было сделано. Для остального требовалось время, а его прошло еще слишком мало. Новых кресел не появилось, ковры не соткались сами собой. Вещи, которыми пытались украсить этот восхитительно строгий и некогда пустой зал, были скорее реликвиями, чем предметами обстановки. Для местных Темных, не избалованных доступностью самых обычных предметов, трехногий стул продолжал оставаться стулом. Таких многострадальных вещей в зале уже имелось невообразимое множество. Пока они стояли по разным углам у своих владельцев, Инэльдэ и не подозревала, как потрясающе они будут смотреться, если собрать их вместе. Наверное, там, за Пределом, так могла выглядеть свалка, которую растащили попредметно в поисках какой-нибудь случайно утраченной ценной вещицы. Вещица, похоже, еще не была найдена. Подданные продолжали передвигать «мебель» под руководством Исильмэ. Ар Ктэль и сама уже понимала, что затея оказалась не самой лучшей — как не переставляй, чем не занавешивай, а скрыть вопиющую нищету не удастся. Хоть как-то сглаживали впечатление каменные столы, которые были сплошь заставлены блюдами с закусками, выпечкой, жареным мясом — всем, что было в последнем обозе. Даже вино в пузатом бочонке не забыли. Все-таки встреча бесценного Открывающего и будущих союзников, это — событие.

Инэльдэ поблагодарила Исильмэ, осторожно опустилась в неизвестное ей шаткое кресло и попыталась принять невозмутимый вид. В конце концов, те, кого должен был привести Даэрос, тоже не как сыр в масле катались. Так что главное, чтобы под гостями чего-нибудь не развалилось, а остальное — мелочи.

Из коридора донесся перестук копыт, топот и натужное дыхание. Сопели и пыхтели точно гномы. Их сородичи в зале заняли целый угол и тоже готовились к встрече героев, предпринявших долгое путешествие. Первым в зал вышел не Даэрос, а его Айшак. Нахальное животное помахивало хвостом, попирало ветхие ковры и бодро топало к столам. Следом появился сам Великий Открывающий. Инэльдэ пошатнулась вместе с креслом. Исильмэ издала звук, который вполне мог сойти за начало ругательства. Даэрос обвел все собрание слегка мутным взглядом, выдавил из себя что-то вроде «приветствую» и отправился вслед за своим Айшаком к столам. Наверное, так могли выглядеть изгнанные из своих владений человеческие императоры после долгих скитаний. Драное покрывало с местами еще желтой бахромой, волочилось за ним потрепанной мантией. На плече болтался странный мешок, в котором безошибочно угадывался предмет постельного белья, на лбу переливался закатными красками огромный синяк. Даже окружающая небогатая обстановка на фоне такой потрепанности и побитости стала выглядеть вполне сносно. Ар Ктэль, проявляя вопиющую несдержанность, ухватил кусок мяса и впился в него зубами. Все присутствующие были потрясены. Открывающему оставалось только заурчать, как голодному зверю.

Следующей из прохода появилась шатающаяся Вайола. Дева была не в лучшем виде, хотя её «мантия» не так пострадала и лбом она, похоже, стены не пробивала. Вид столов с едой придал Воительнице сил, и гномы были вынуждены признать, что Темные все-таки весьма сдержанный народ по сравнению с их представительницей. Гном-дева издала радостный вопль и рванула к столам, путаясь в покрывале. То, как она набросилась на еду, говорило о многом. По крайней мере о том, что путешественников пока не стоит отвлекать от столов, а то и пострадать можно. Лучше заняться делом — отловить айшаков, которые ломились в зал, и согнать их в один угол, чтобы под ногами не путались.

Из коридора вышли Керн и Глыба. Упрямые копатели все-таки доволокли свой груз. Дощатые носилки с грохотом обрушились на пол, и гномы последовали примеру Даэроса и Вайолы. Последними выползли в зал Гройн и почти висящий на нем Сульс. Творец Драконов находился в ужасающем состоянии. Трудности пути и вынужденная голодовка привели его в самое художественное состояние духа — он одновременно страдал, умирал и сочинял стихи, то есть — бормотал в рифму. Но, как выяснилось, близость еды действует на будущих поэтов так же, как и на прочих менее экзальтированных граждан. Бормотание немедленно сменилось чавканьем, как только Гройн помог Сульсу дойти до стола.