За пригоршню астрала

Официантка убрала лишние приборы, предъявила Игорю бутылку непроглядного красного вина и, дождавшись согласного кивка, наполнила бокалы. Потом она собралась наполнить рюмки и Герасима с Дианой, те пили кальвадос. Однако господин Передерий отослал официантку властным шевелением брови и разлил сам. Левой рукой.

– Вы – гости. Тост за вами, – как бы предложил он, но получилось чуть ли не приказ.

И Игорь с вознесенным бокалом послушно выпрямился. Парень явно тушевался, как поэт на рауте у императора. И начал лепетать что-то столь высокопарное и заумное, что господин Передерий остановил тостующего небрежным взмахом левой руки.

– Игорь, возможно, еще под впечатлением похорон, – водя рюмкой по скатерти, сказала как бы в сторону Диана. – Наверное, нам стоит почтить память Георгия?

– Да. Георгий... – глядя в рюмку, глухо согласился Герасим Варламович. – Хороший был парень. Шебутной. Верил во всякую ахинею вроде сакрального значения водки для русского народа, с цигунятами якшался. Но парень был хороший. – И содержимое рюмки прыгнуло в разверзшуюся на миг и захлопнувшуюся пропасть между усищами и окладистой бородой.

Это послужило как бы сигналом для Дианы и Игоря. Света последней поднесла бокал к губам.

– А мне показалось, что вы, Герасим Варламович, и госпожа Диана, принадлежите к кругу присутствовавших на кладбище. – Вкус вина Света не чувствовала, зато чувствовала, как медленно и испуганно сердечко отстукивает время.

– Принадлежать-то принадлежу, – не воспринял вопрос как щепетильный господин Передерий. – Да только чепухой не занимаюсь.

– Расскажи ей о Блаватской. – Скривила в трудно расшифровываемой улыбке губы гоняющаяся вилкой за остатками гарнира Диана.

– Что рассказать? – не понял Герасим Варламович, то и дело возвращающийся к разглядыванию лишенной кольца руки девушки. – А... Ну конечно! Знаменитая Елена Петровна фон Ган-Роттенштерн родилась в 1831-ом году в Екатеринославе. В 1848-ом вышла замуж за генерала Блаватского. Разведясь, путешествовала по Америке и Европе, Египту и Индии. Надеюсь, не скучно?

– Я вся во внимании, – пригубила пресное вино Светлана.

– В 1875-ом году Елена вместе с полковником Генри Олькоттом основала знаменитое «Теософическое общество». Это присказка, сказка впереди. В ее «имении» под Мадрасом, это в Индии, свершались всяческие чудеса. С потолка падали послания гималайских мудрецов-махатм. А однажды гостям лично явился дух одного из гималайцев. Только любой сказке приходит конец. Объявились обличители – некие супруги Кулом, которые прежде тайно подсобляли Елене Петровне вершить незамысловатые факирские фокусы. Был архипревеликий скандал. Так что, любезнейшая Светлана, прежде всего опасайтесь шарлатанов.

Официантка принесла блюда. Суетливо звякнули ножи и вилки.

– И вы хотите сказать, что на кладбище?.. – прикрылась девушка наколотым на вилку ломтиком филе.

– Здесь «шарлатаны» – не точное понятие, – снова налил кальвадос себе и спутнице Герасим Варламович. – Лучше подходит определение «непосвященные».

Вроде слегка кокетничая – почему же «обыкновенной» девушке слегка не пококетничать? – Светлана продолжала допытываться:

– А Игорь – посвященный?

– Игорь в нашей иерархии занимает... Попробуйте отгадать, – неожиданно перепасовал вопрос господин Передерий.

Игорь наконец посмел вставить слово:

– Света присвоила мне чин камер-юнкера.

– Ну, у молодых еще все впереди, – загадочно смежила ресницы Диана. И как бы для смены темы предложила: – За это можно выпить. За то, что у нас впереди! – и не дожидаясь остальных, приговорила рюмку.

Опять Света оказалась последней.

– Я рассказал про Блаватскую. Но ведь был еще великий Гарри Гудини, – Герасим Варламович многозначительно пригладил левой рукой бороду. – Человек, которому «удавалось освобождаться из любой тюрьмы, как бы прочна она ни была». И хотя Гудини никогда публично не заявлял, будто обладает сверхъестественными способностями, отчасти его трюки не разгаданы до сих пор. Например, такой: в Нью-Йорке в зале собирал у зрителей несколько носовых платков в бумажный пакет и пакет сжигал. Затем на загодя поданных к крыльцу автобусах зрители мчались к статуе Свободы и на самом верху, возле головы, находили ящик с сожженными платками. Причем сторожа в один голос заявляли, что за последние шесть часов никто на острове не появлялся.

– Чудеса, – прервала пережевывание безвкусного ломтика Светлана. Впрочем, она успела отметить, что не одна она равнодушна к еде. Почти не нарушил мозаику из осетрины, янтарной икры и ломтиков лимона Игорь. Нетронутой осталась и приготовленная в шампанском осетрина на блюде «гроссмейстера». Ясное дело – не жрать они сюда заявились. Только Дианино блюдо было аккуратно подметено.

– А не хотите ли попробовать свои силы в сотворении чудес? – неожиданно предложил Передерий. И поднялся. Встала и Диана, ничуть не удивившаяся. Светлане пришлось опереться на поданную Игорем руку – не оставаться же одной за столом.