За пригоршню чар

Он улыбнулся шире.

— Но ты ж не умрешь, — лукаво сказал он.

— Почему это? Потому, что ты со мной?

— О-о, да ты учишься! — Спрятав руки от охранников, он прижал большой палец и с тошнотворной бескостностью сложил руку так, что наручники чуть не соскользнули. — Ну, вали теперь. И откуси от этой суки хороший кусок, — напутствовал он, поворачивая запястье, чтобы браслет вернулся на место.

Я прыснула.

— Спасибо, тренер, — сказала я, чувствуя, что первые пальчики надежды начинают снимать мою головную боль, но когда я повернулась к шумной толпе, я опять впала в отчаянье.

Не хотела я это делать. Это демонское проклятье, Господи прости! А легче способа отсюда выбраться нет, подумала я. Кери сказала, что цена не так уж высока — примерно как за одну пьянку. Я видела, как она все готовила. Никто ради меня не умер — это я за все заплачу, не животное какое несчастное и не человек. Может ли заклятье технически быть черным, а этически — белым? Можно ли тогда его использовать, или я просто трусиха, выбравшая легкий выход и теперь уговаривающая сама себя, чтобы не слишком терзаться?

Помрешь — никому лучше не сделаешь, — сказала я самой себе и решила оставить тревоги на потом.

С чувством тошноты я поверх голов оглядела растущее скопление вервольфов. Исходящая от них энергия будто клубилась вокруг меня туманом, покалывала кожу. Ладно… Теперь я волком стану. Я не буду беспомощной, как в тот раз. Может, Пэм вообще боли чувствовать не будет, но если я доберусь до ее глотки, то уж уложу ее поспать. Быстрый взгляд на Пэм, и я потрясла руками, расслабляя пальцы. Вызывала я, так что первый выбор был за мной. Не дыша, я сделала пять шагов к центру поляны. Шум взмыл волной, давнее уже воспоминание о моем участии в крысиных боях в Цинциннати промелькнуло и исчезло. Что это меня тянет все время туда, где по правилам дают по морде?

Пэм оглянулась. Вскинув голову, она улыбнулась своим собеседницам и потрепала на прощанье по плечу ту, что была полощеней. Легкой босоногой походкой пошла ко мне. Шум толпы стал тише и сосредоточенней. В Пэм, несмотря на миниатюрность, ясно виделся хищник — она напомнила мне Айви, хоть общей у них была только фация движений.

— Рэйч? — громко позвал Дженкс, я повернулась на тревогу в его голосе. Он подбородком показал на Уолтера, шагающего по той же дорожке, по которой пришла его жена. С ним были еще двое: один в костюме, а второй молодой, с ног до головы в красном шелке, и весь звенел на ходу.

Уолтер остановился на краю круга. Я не удержалась, включила второе зрение. Ауру Уолтера коричневое не обрамляло, а пропитывало. Все три стаи начали принимать его лидерство.

Я быстро проверила ауры двух других вожаков. На них Уолтер не повлиял, и на жен их тоже, но эти визитеры явно должны были знать, что происходит. То, что они добровольно отдали ему контроль над своими стаями, меня напугало до жути. Что бы там Ник ни украл, оно значит для них очень много — они так долго себя ограничивают, что Уолтер начал претендовать на всех их людей. Это идет против всех традиций, против всех инстинктов вервольфов. Так просто не бывает.

Жутко довольный собой Уолтер бросил на меня взгляд и поднял бровь — как будто понял, что я разглядела ментальную связь, установленную им с чужими стаями. Хмыкнув, он глянул на Пэм и махнул рукой.

Пэм взялась за пояс халата.

— Стойте! — крикнула я, и по толпе пробежала рябь смешков. Они решили, что я струсила. — Я хочу воспользоваться заклятьем для превращения, и не хочу, чтобы меня при этом подстрелили.

Тут они задумались, даже разговоры почти утихли; громче остальных переговаривались городские отморозки. Я пока переминалась с ноги на ногу. Пэм справилась с собой быстро. Остановившись метрах в трех от меня, она спросила с сарказмом:

— Так ты можешь перекинуться? Уолтер, золотце, я не знала, что земные ведьмы на это способны.

Не способны, — ответил он. — Она лжет, чтобы мы ей дали наложить на нас черные чары.

Я могу перекинуться, — сказала я, отпуская второе зрение. — Это лей-линейное… э-э… заклятье, а если б я хотела вас околдовать, я бы это уже сделала. Я белая ведьма.

У меня болел живот и тянуло в сортир. О Господи. Белая-то белая, но заклятье — черное. Я клялась, что не буду его использовать, и вот она я, головой в омут бросаюсь. И неважно, что черноты так вроде бы мало. Она на моей душе осядет! Какого черта я здесь делаю?!

Уолтер оглядел толпу — кто-то там кричал: «Пускай!»

Пэм? — спросил он, и дамочка просияла улыбкой, играя на публику.

Право вызывающего, — Сказала она, собравшиеся возликовали.

Уолтер кивнул.

— Твое право, — сказал он мне. — Выбирай, хочешь ли ты начать на двух ногах, и посоревноваться еще и в скорости перекидывания, или предпочитаешь сначала перекинуться, а после начать?

— Я знаю, в чем состоят права вызывающего, — сказала я высокомерно. — Есть опыт. И все это незаконно. Моего альфы здесь нет, и нет шести других альф, чтобы возместить его отсутствие.

На миг Уолтер впал в ступор, но быстро восстановился.

— Шесть альф есть, — возразил он.