За Путина, за победу

И второе. Объявленая госпрограмма перевооружения армии, те самые 23 триллиона на 8 лет, невольной и невинной жертвой которых, кстати, стал Алексей Кудрин. На самом деле это не так уж много - 650 миллиардов долларов, - это полтора годовых американских военных бюджета. Притом что Америка все эти 20 лет отнюдь не разоружалась в отличие от нас. Это на самом деле абсолютно необходимое императивное материальное дополнение к первой вышеуказанной цели. Это свидетельство того, что все вполне серьезно. Хотелось бы надеяться, что эта часть бюджетных расходов останется защищенной в условиях кризиса. Это не только политически необходимо, учитывая, что кризис не будет ограничивать себя сферой экономики. Он уже сегодня, как мы видим, не ограничивает. Это необходимо и с точки зрения «Новой индустриализации»: модернизации, инновации. И как чуть ли не единственный на сегодняшний день механизм поддержания роста и развития внутреннего рынка в условиях все того же кризиса. То есть более чем неблагоприятной внешней конъюнктуры.

Очевидный вроде бы парадокс публикуемой нами социологии: Путину доверяют втрое больше, чем проводимому им курсу. Путин «свой», поскольку отвечает народному представлению о государстве и власти как целостности и самоценности. С Путиным все ясно. Стало быть, надо менять курс.

//__ * * * __//

На День народного единства у нас традиционно приходится «Русский марш». И обсуждаться политической тусовкой будет в первую очередь «Русский марш», его качественные и количественные параметры, а не какое_ то там «народное единство». Вот на самом деле это и есть разговор ни о чем. При всей масштабности, конечно, не самого мероприятия, а предполагаемой за ним угрюмой энергетики. Все это представляет скорее интерес оперативный, а не концептуальный. Дело тут не в «Русском марше» инев обостряющемся реально «национальном вопросе», а в самом празднике, точнее, в том прочтении (или неспособности к прочтению) этого праздника, которое солидарно демонстрирует государство, его учредившее, и общество. Причем во всех своих ипостасях. Виталий Найшуль заметил как-то, что «беспорядок в головах», в народном и государственном сознании лучше всего виден на праздниках и на том, как они воспринимаются народонаселением. У нас этот показатель очевидно зашкаливает. Есть два праздника на самом деле самых показательных: День России и День народного единства - 12 июня и 4 ноября. Как бы специально учрежденные, чтобы обслуживать потребности разных категорий общественности. Даже флага как бы специально два - бело-красно-синий «коммерческий» триколор, в свое время приватизированный «демократами», и «имперское», остаточным путем доставшееся «националистам». Аналогичным образом разобраны и оба праздника, притом что основная масса населения тупо не понимает, о чем идет речь и в одном, и в другом случае. И, собственно, «за что тостуем?»

«Когда надломились политические скрепы общественного порядка, оставались еще крепкие связи национальные и религиозные: они и спасли общество. Казацкие и польские отряды, медленно, но постепенно вразумляя разоряемое ими население, заставили, наконец, враждующие классы общества соединиться не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной, религиозной и простой гражданской безопасности. » -это образцовая цитата Василия Ключевского, передающая содержание Первой Русской Смуты.

На самом деле 4 ноября в историческом и содержательном смысле -прямой антипод 12 июня. И совсем не в смысле разделения на «демшизу» и «нациков». 4 ноября - это праздник чудесного явления России на месте бывшей практически сгнившей Московии - по сути, «день рождения» Империи. В то время как 12 июня - день самопровозглашения Московии на теле распадающейся Империи - «день Гниения». То, о чем опять же пишут наши авторы, - появление народа не как этнической «видовой» популяции крови и языка, а как осознанной, социальной общности: «единство культуры и исторической судьбы» - по Ортеге-и-Гассету. Это и одновременно победа над той политической «бизнес-ментальностью» эпохи раздробленности, когда даже этническая и религиозная идентичность никак не препятствовала практическому обращению к административному ресурсу хоть монголов, хоть поляков. То есть, если бы общественность владела бы элементарными историческими смыслами, «нацики» должны были бы праздновать 12-го «шабаш» российского суверенитета, а имперские государственники - именно 4-го.