За пылью веков (СИ)

- Интересно, с кем я работаю. Ты много куришь, и мне это не нравится, – он сделал приглашающий жест. – Так и?..

- Ты мое досье читал? – Саша выпустила струйку дыма и уставилась на Хведрунга.

- Местами.

- Значит, должен знать, что я имею музыкальное образование. Я лингвистом-то стала случайно, на самом деле. Девять лет в музыкальной школе по классу вокала, потом музыкальное училище... Меня в шестнадцать лет в Германию учиться приглашали, обещали сделать из меня “потрясающее меццо-сопрано”*, пророчили славу самой Образцовой...

- Почему не поехала? – мужчина с интересом наблюдал за погружающейся в воспоминания Сашей.

- А денег не хватило, – она сделала очередную затяжку и продолжила. – Меня после этого как обухом по голове огрели: в голове мысли были только о Германии. И я пошла работать. Голос был, физиономия была тоже ничего. Устроилась в группу музыкантов, стала петь в ресторанах. Платили неплохо, но нагрузки были огромные. Допелась. Заработала ларингит, еще несколько вечеров пела через “не могу”. А потом, под Новый год, проснулась без голоса и с таким горлом, что умереть хотелось. Дальше больница, операция на голосовых связках. Это сейчас такие операции лазером делают на раз-два, а тогда такой технологии не было. Почти два месяца вынужденного молчания – реабилитация после операции, жесткий режим. Я, когда заговорила, ужаснулась. Голос-то вернулся, но стал высоким и ломким, как у Микки-Мауса. В училище я не вернулась, пошла доучиваться в обычную общеобразовательную школу. Вычитала где-то, что сигареты делают голос ниже, и начала курить...

- У тебя нормальный голос, – Хведрунг цапнул с тарелки зефир и тут же отправил в рот его белую половинку.

- Это сейчас. Через год все восстановилось. Вот только петь так, как раньше, я не смогла. После выпускного надо было что-то решать с дальнейшим образованием, и я пошла на исторический факультет. Читать я любила всегда, аналитические способности и любовь к языкам обнаружились уже потом. Такая вот история, – Саша сложила губы трубочкой и выпустила плотную струйку дыма. – От курения я так и не отказалась, да и не хочу. Мне это думать помогает.

- Сейчас поешь? – мужчина отставил кружку и оперся локтями на стол.

- Пою. Правда, редко. И высокие ноты брать не могу нормально, даже если распоюсь как следует, – она отправила сигариллу в пепельницу, в компанию к своей уже выкуренной товарке. – Кстати, а чего тебя принесло на кухню? Тоже не спится?

- Я услышал, как кто-то кричал, и спустился.

- Я кричала. Уснула носом в ноутбуке и увидела кошмар с погонями и смертоубийством, – Саша ухмыльнулась.

- Носом в ноутбуке? – Хведрунг критически оглядел Сашину физиономию. – Странно, а следов от кнопок нет. Кстати, кого в твоем сне убили?

- Меня. Сначала выкинули в окно из горящего дома, потом погоняли по снежной целине, а потом запустили в меня чем-то тяжелым, заявив, что я не могу нарушить какое-то равновесие. Бред, в общем.

Чем дальше Саша говорила, тем сильнее разгорались глаза сидящего напротив мужчины.

- Когда тебе приснился этот сон? – он отхлебнул из кружки, буравя ее взглядом.

- Да вот, сейчас. Я чего и вопила, собственно, – Саша сделала глоток и поморщилась. – Остыло. Тебе еще чаю сделать?

- Да, – он кивнул и повернулся к вошедшему на кухню Донару.

- Чего не спите? – он пересек кухню и вольготно развалился на свободном стуле. – Саша, а мне чаю можно?

- Конечно, – женщина улыбнулась, в душе радуясь, что к их милой беседе присоединился кто-то еще.

- Так чего не спите? – он утащил с изрядно обедневшей тарелки зефир.

- Да вот, Александра рассказывала о том, что поет, – Хведрунг с усмешкой следил за выражением лица Саши, из спокойного резко ставшим недовольным.

- Пела. В молодости, – она повернулась к мужчинам спиной и загремела чашками. Зачем рассказала, спрашивается? Кто за язык тянул? Надо было соврать что-нибудь, и отстали бы.

- Саша, а спойте! – глаза Донара лучились светом, так же, как и его улыбка.

- Не думаю, что петь среди ночи – хорошая идея, – Саша поставила перед ними слегка клубящиеся паром кружки и уселась на стул, обхватив руками свою чашку.

- Саша, спой. Пожалуйста.

Женщина вскинула голову и встретила насмешливый взгляд зеленых глаз. Ну, прямо как у ее кота. Хведрунг первый раз назвал ее Сашей. И первый раз сказал “Пожалуйста”. Эк им приспичило послушать, однако... Она глубоко вдохнула.

- Что вам спеть?

- Что-нибудь русское, – Донар наблюдал за ее реакцией, чуть прищурив глаза.

- Русское? Ну, ладно... В том, что мы перебудим весь дом, будете виноваты вы – тихо петь я не умею. Я предупредила.

Саша поднялась со стула и прошлась по кухне. Оперевшись на столешницу рядом с мойкой, она положила ладонь чуть пониже груди, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, тряхнула волосами и начала петь.

Гляжу в озёра синие,

В полях ромашки рву...

Зову тебя Россиею,

Единственной зову.

Спроси, переспроси меня –

Милее нет земли.

Меня здесь русским именем

Когда-то нарекли...