За пылью веков (СИ)

- Тогда мы успели этому помешать. Сейчас мы не должны допустить даже малейших шагов к прочтению. Мидгардская цивилизация ушла далеко вперед, и, если они получат эти знания, то погибнут так же, как погибла в свое время Атлантида, – он подошел вплотную к сыну и положил руку ему на плечо.- Ты должен помешать своему другу так, чтобы он думал, что получил желаемое. Надписи, сделанные лемурийцами, должны остаться непрочитанными.

- Освободи Локи, отец. Я заберу его с собой на Землю, – Тор повернул голову, встретившись с полыхающим гневом глазом отца.

- Нет! Он несет свое наказание, и будет нести его до тех пор, пока искренне не раскается в содеянном! – царь отбросил полу плаща и пересек балкон, встав спиной к старшему сыну.

- Отец, он будет мне нужен. Никто, кроме него, не владеет искусством обмана в такой мере. Его помощь будет неоценима. Ограничь его силу, но позволь мне взять брата с собой. Я не справлюсь один, – Тор замер за спиной отца в ожидании вердикта. Он не боялся Старка и, тем более, не боялся уличения во лжи. Просто для молодого бога были невыносимы страдания того, с кем он вместе рос и играл, кого считал братом, хоть и натворившим дел. Тор давно простил Локи за попытки убить его, просто взглянув на мир его глазами. Он увидел ослепленного ненавистью и болью ребенка в теле взрослого мужчины, пытающегося привлечь внимание к себе и с каждой неудачей становящегося все злее и безжалостнее.

Царь Асгарда медленно развернулся и взглянул на сына. Тор почти физически ощутил тяжесть и давление этого взгляда.

- Ты радуешь меня, сын. Локи приведут в его покои через два часа. Ты должен быть там, – он развернулся и тяжелыми шагами покинул балкон, оставив Тора раздумывать над тем, как вести себя с братом и как убедить его отправиться на Землю. Упрямство Локи граничило только с его талантом обманщика, поэтому нужны были очень веские аргументы. Хотя, возможно, и одного освобождения будет достаточно.

Ровно через два часа Тор вошел в покои брата. Они оставались в нетронутом виде с момента его заточения, и Тор надеялся, что этот факт не останется без внимания их хозяина. В комнатах было пусто и так тихо, что его шаги громом отдавались под сводами. Внимание Тора привлекла тонкая полоска света, словно падающая из оконного проема. Она постепенно расширялась, приобретая очертания круга и начиная расти в высоту, заглатывая в себя танцующие в воздухе пылинки. Она приобрела очертания шара, светящегося мягким золотистым светом, и стоило Тору сделать шаг к ней, лопнула, оставив на ковре того, кого он так страстно желал видеть.

- Брат! – бог грома кинулся к лежащему на полу мужчине и отшатнулся, попытавшись поднять его на ноги. – Локи!

На него смотрели яркие зеленые глаза, полные ненависти и боли. Больше живого места на лице бога обмана не было. Отросшие черные волосы были спутаны в колтуны и свисали с головы неопрятными кусками. Губы были зашиты продернутыми через них грубыми, волокнистыми нитями, покрытыми сейчас запекшейся кровью и грязью. Некогда красивое лицо обезображено ожогами, словно несчастного на протяжении долгого времени методично обрызгивали кислотой. Шея выглядела не лучше. На порванном во многих местах костюме были явственно видны следы от кандалов, а сам костюм был ледяным на ощупь и скрипел так, словно долгое время находился на сильном морозе. Руки несчастного были связаны за спиной, и их части, не закрытые одеждой, почернели.

Тор с ужасом смотрел на брата, не в силах вымолвить не слова. Его отец, справедливейший во всех мирах, обрек того, кого он называл сыном, титуловал младшим принцем Асгарда, на такие муки?!

- Он понес заслуженное наказание, сын! – звучный голос, раздавшийся за спиной, заставил Тора резко обернуться, а лежащего на ковре Локи нервно вздрогнуть. На большее он сейчас просто не был способен, – Он был прикован к скалам в Нифльхейме и каждый раз, когда в Мидгарде умирал человек, одна из приставленных к нему змей капала на него своим ядом. Он...

- Отец, это... Это немыслимо! Ты же сам всегда внушал нам, что я и Локи – твои сыновья и равны перед тобой! Провинись я, ты обрек бы меня на такие же страдания?! – взбешенный громовержец сделал несколько шагов навстречу отцу и остановился, придавленный тяжестью его взгляда.

- Ты мой старший сын!..

- Это повод выделять меня, бросая второго туда, куда врагов посылать побоятся?!

- Замолчи! – голос Всеотца стал осязаемым, как и уплотнившийся воздух в комнате. – Не тебе обсуждать мои решения. Я вернул Локи, и этого достаточно. Как только он придет в себя, вы отправитесь в Мидгард.

Он развернулся к пытающемуся сесть мужчине и впился в него своим единственным глазом. В этом взгляде не было ненависти или презрения. Приемный отец с интересом смотрел на провинившегося сына: как тот реагирует на свое возвращение? Способен ли воспринимать и осознавать то, что ему говорят? Судя по ненависти в пылающем взгляде и попыткам подняться, наказание в Нифльхейме не сломало его. Что ж, хорошо.

Подойдя ближе, Один продолжил: