За решеткой

— Я сейчас сожгу твой стейк.

— Эй, приятель, не порти хорошую еду. Если я не буду дразнить тебя, то кто тогда будет? Ладно, у тебя прекрасные чувства к нашему угрюмому молчаливому гиганту. Каждому свое. Я не вижу, как это может закончиться хорошо.

Я тоже не видел, но не мог признаться в этом вслух.

— Не хочешь принести мне еще бутылку пива? — поинтересовался я.

Садовый стул скрипнул, когда Хавьер поднялся с него. Он хлопнул меня по плечу и на мгновение остановился рядом; мы оба смотрели, как жарится еда.

— Я знаю, что ты закрываешься и больше не хочешь об этом говорить. Делай то, что считаешь нужным. Я перестану отговаривать тебя, ладно?

— Я еще сделал салат с макаронами. Прихватишь его? И тарелки?

Хавьер вздохнул и сжал мое плечо, после чего направился в дом.

Глава 15

В четверг все пошло псу под хвост.

Я полтора часа ехал до Хьюстона, чтобы встретиться с Синтией Беллоуз в 08:30 утра. Я чувствовал себя ходячим мертвецом, когда свернул на парковку перед юридической фирмой «Беллоуз, МакНалли и Прайс». Мои ночные смены и постоянный недосып сказывались на мне.

Я приехал на несколько минут раньше, так что сидел в джипе и допивал кофе на вынос, который взял с собой в дорогу. Он был уже еле теплым, и меня передернуло, когда последний глоток оказался приправлен кофейной гущей. Сняв крышку, я сплюнул в стакан, попытался соскрести частицы с языка и сплюнул еще раз.

— Бл*ть. Испортили хороший кофе.

Перед выходом я посмотрел на себя в зеркало заднего вида, убеждаясь, что выгляжу не так устало, как чувствую себя. Темные синяки под глазами становились моей постоянной фишкой. Я поморгал несколько раз, похлопал себя по щекам, придавая коже нормальный оттенок, а заодно и будя себя.

Я достал телефон, убеждаясь, что он не зазвонит посреди встречи, и увидел сообщение от Хавьера. Он отправил его перед началом своей смены, а я и не заметил, потому что в спешке вылетел за дверь, чтобы не опоздать на встречу.

Хавьер:Когда эта неделя уже закончится, бл*ть? Клянусь, если тип из 19-й сегодня опять будет чинить проблемы, я возьму все отгулы, которые у меня накопились, и свалю отсюда нахер.

Я усмехнулся. И он еще меня называл королевой драмы. У меня не было времени отвечать. На часах было 08:25, так что я поставил телефон на беззвучный режим и сунул в карман. Взяв толстую папку с информацией, данную мне Бишопом, я направился внутрь.

Синтия Беллоуз оказалась высокой женщиной плюс-минус пятидесяти лет, с густой гривой каштановых кудрей, перемежавшихся приличным количеством седины. Сейчас ее волосы были завязаны в низкий узел на затылке. У нее были желто-зеленые глаза, которые ничего не упускали и как будто оценивали каждое мое движение, а также острый нос и заметно выступающие скулы. Она держалась как женщина, которая знает свою цену и никому не позволяет ею командовать.

Нечасто кто-то по эту сторону решеток запугивал меня, но от Синтии Беллоуз при первой встрече на мгновение побежали мурашки. Ее костюм был пошит на заказ и облегал ее фигуристое тело как перчатка. Ее помада была того же насыщенного бордового оттенка, что и блуза, а ее кабинет соответствовал офису человека с серьезной формой ОКР. Все лежало на своих местах, все аккуратно расставлено в идеальном порядке, начиная от дипломов на стене и заканчивая ручками в настольном органайзере.

— Мистер Миллер. Рада встрече с вами.

Ее рукопожатие было твердым и непоколебимым, голос — напряженным.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — я сел на стул перед ее столом и постарался выглядеть собранным и расслабленным.

Она глянула на свои часы, после чего переплела пальцы домиком и положила руки на стол, пронизывая меня интенсивным взглядом.

— У нас есть тридцать минут, после чего я должна бежать. Не нужно говорить о том, что мы уже обсудили по телефону. Насколько я понимаю, мы говорим о пятнадцатилетнем заключении в блоке смертников мистера...

— Ндиайе.

— Ндиайе, спасибо. Вы утверждаете, что есть признаки нарушения конституционных прав мистера Ндиайе, и что насколько вам известно, оправдательные улики или исчезли, или не были должным образом рассмотрены в суде. Это верно?

— Да? — я не знал, что считалось оправдательными уликами, но предполагал, что это связано с моим заявлением, что они скрыли улики, которые могли бы помочь Бишопу.

Махнув рукой, она показала мне передать документы. Она плюхнула папку на стол перед собой и открыла ее, пролистывая страницы по одной слишком быстро, чтобы нормально изучить факты.

Мои плечи сгорбились. Эта женщина всего лишь потакает мне. Она сейчас быстро взглянет, а потом откажет мне, как и остальные. Я так ничего и не добьюсь.

Она помедлила на мгновение и нахмурилась, пробегаясь взглядом по странице, затем продолжила, листая дальше и дальше. Не отрывая взгляда от стопки бумаг в папке, она сунула руку в верхний ящик стола, достала лист бумаги и подвинула его по столу в мою сторону.