За Родину и Славу. Вторая война за Силезию (1744-1745)

Особое внимание следует уделить скорости проведения операции. Марш прусской армии был исполнен с неукоснительной точностью. В краткие сроки и в превосходном порядке около 60 000 пруссаков прошли через Саксонию и заняли лагеря на богемской территории. 26 августа, в точности как обещал король Фридрих Его Польскому Величеству, на территории Саксонии не осталось ни одного прусского солдата. При этом важнейшее значение имело использование реки для перевозки грузов. Сила ветра и течения с успехом заменяла труд десятков и сотен тягловых животных и не требовала огромных расходов на закупку скота и фуража. Примеры использования рек – этих железных дорог прошлого – для перемещения больших грузов и даже целых армейских корпусов часто встречаются в описаниях кампаний того времени. В 1741 году французы по Дунаю перевезли значительные силы и большие запасы непосредственно в Линц, а затем активно использовали в тех же целях каналы во время фландрских кампаний, да и сам король Фридрих умело воспользовался Одером при занятии Силезии в 1740 году. На этот раз река Эльба оказалась незаменимой при проведении данной операции. Следующие по реке 500 судов Бонина избавили армию от необходимости везти с собой огромный обоз, что существенно увеличило скорость марша. Принимая во внимание соревнование во времени с принцем Карлом Лотарингским, это обстоятельство стало решающим.

Одновременно с Валленродом и Винтерфельдом граф Дона должен был объявить в Вене о предстоящем вторжении прусских войск в Богемию. 3 августа Дона получил приказ из Берлина объявить венскому двору об отправке прусских вспомогательных войск для императора Карла VII и передать декларацию. Однако сделать это он должен был не ранее 6 августа, чтобы австрийское министерство не успело принять соответствующие меры. 7 августа Дона получил прощальную аудиенцию у Марии-Терезии, а утром 8-го на конференции зачитал новому австрийскому канцлеру Ульфельду текст декларации. В ней король Фридрих объявлял, что, так как все его прежние усилия по достижению мира в Империи и поддержке императорского достоинства оказались напрасными, он заключил Унию с влиятельнейшими из имперских князей, а также, что долг перед Империей и императором велит ему передать императору Карлу VII часть прусских войск. При этом прусский король не был намерен вмешиваться в распри австрийского двора с другими державами, которые не касаются Империи. Почти одновременно, 10 августа, в Берлине иностранным министрам было вручено «Экспозе мотивов…», в котором подчёркивалось, что король Фридрих не имеет в этом собственного интереса, а движим лишь желанием восстановить спокойствие в Империи[81]. Покончив со своим заданием, граф Дона испросил отпуск для поездки в Штуттгарт. Австрийский посланник в Берлине граф Розенберг ещё в начале июля взял отпуск и отбыл в Москву, но окончательно дипломатические отношения между Австрией и Пруссией прервались лишь в сентябре с отъездом из Берлина австрийского поверенного в делах, после чего из Вены был также отозван прусский легационный секретарь.

Несмотря на почти ежедневные известия о военных приготовлениях со стороны Пруссии, многие высокопоставленные лица в Вене не верили, что король Фридрих нарушит Бреславльский договор. О начале военных приготовлений Пруссии стало известно очень скоро, но в Европе терялись в догадках относительно целей задуманного предприятия. Если отбросить самые экзотические предположения, среди которых поход в Польшу[82] или в Голштинию, то наиболее вероятным казалось намерение короля двинуть армию в область Миндена или Магдебурга и, угрожая оттуда Ганноверу и даже Голландии, с позиции силы потребовать уважения прав императора Карла VII. Заключение Франкфуртской Унии ещё более упрочило европейские дворы в этом мнении. Однако сразу после заключения Франкфуртской Унии и договора короля Фридриха с императором Карлом VII к принцу Карлу Лотарингскому прибыл генерал Дегенфельд (Degenfeld) и сообщил ему о согласии императора передать королю Фридриху три богемских округа, за что тот обязался до середины июля вторгнуться в Богемию. Также прусский посланник в Гааге молодой граф Подевильс сообщил в Берлин об услышанном 1 июля разговоре между иностранными дипломатами, в котором австрийский посланник высказал сомнение, что военные приготовления прусского короля направлены против Австрии. Но далее посланник заявлял, что «если это произойдёт, то сначала Королеве будет нанесён тяжелейший удар, но затем у неё появится возможность вернуть прекраснейшую провинцию».