За руку с его величеством (СИ)

Шелест бумаги, тихий шорох упавшей на пол ткани, а затем негромкие осторожные шаги. Ещё до того, как открылась дверь, эор точно знал, что она слова ходит босиком, в очередной раз проигнорировав его просьбу надевать носки.

Поэтому, когда на пороге появилась прекрасная темноволосая айрина с большими тёмно-синими глазами, Агварэс не стал тратить время на слова, шагнул вперёд, подхватил удивившуюся такой неожиданности девушку на руки и занёс обратно, на диванчик. Затем, ни слова не говоря, достал из шкафа одну из пар пушистых гольф и вернулся с ними к ней, устроившись у её ног.

— Как ты? — Спросил он, как всегда первым нарушая молчание.

— Всё хорошо, — тихо отозвалась девушка, безропотно позволяя надеть на себя гольфы. Сначала на правую ножку, по которой он с заботой скользнул кончиками пальцев, затем на левую.

— Чем занимаешься? — Следующий вопрос, приевшийся настолько, что он уже даже не задумывался, когда задавал его.

Но это был единственный способ разговорить её, и он не собирался от него отказываться.

— Читаю, — произнесла она привычно, бросив взгляд на оставшуюся в кресле книгу с закладкой между страниц.

Она всегда читала, всё время, позволяя Агварэсу радовать их обоих постоянно пополняемой библиотекой.

— Сходим вечером в город? — Не столько предложил, сколько решил он.

Раньше, намного раньше у неё бы обязательно загорелся огонёк надежды в синих глазах, а сейчас же они так и остались безразлично-спокойными.

— Конечно, — легко согласилась она, хоть и понимала, что от её слов не изменится ничего. — Что хочешь на ужин?

Это ещё одно её развлечение в доме, где кроме неразговорчивых безразличных умертвий не было никого.

— Поужинаем в городе? — Ещё одно предложение заботливым голосом.

Агварэс действительно старался, жаль только, что поздно начал. Сейчас, когда она знала, что происходит с мужчиной при слове «нет», она старалась соглашаться с ним во всём. Без исключений. Он так и не понял, страх это был, или же внутри неё просто всё перегорело, оставляя безразличную ко всему оболочку. Но, как бы то ни было, все заверения на тему «я тебя не трону» она пропускала мимо ушей.

— Конечно, — повторила девушка, спокойно сидя на низком диванчике, никак не реагируя на близкое присутствие этого эора.

И тогда он, коснувшись её холодных губ поцелуем, поднялся и вышел, не в силах терпеть то, что случилось с его айриной по его же вине. Он хотел ей помочь, хотел убрать из неё это безразличие, но не мог — она сама уже не хотела этого. А, как известно, нельзя помочь тому, кто сам себе помочь не хочет.

Одинокая чёрная роза осталась лежать на женских коленях.

***

Дома я отсидела примерно десять маэ, которых хватило, чтобы сходить на кухню, погреть чайник и разлить по двум большим кружкам успокаивающий чай. А уже потом я, закусив нижнюю губу, сделала то, что Давина велела делать в любой ситуации, когда мне нужна будет помощь: кинула ей магический призыв.

И она, клянусь, просто знала, что я это сделаю, потому что портал засиял рядом со мной мгновенно, а затем из него величественно и гордо вышли держащиеся за руку ведьмы: Верховная и ещё совсем маленькая, но уже очень важная.

— Привет, — поздоровалась со мной маленькая очаровашка.

— Здравствуй, Амарис, — отозвалась я с уважением, потому что эту маленькую серьёзную ведьмочку просто нельзя было не уважать.

И она, будто прочитав мои мысли, окинула всю меня внимательным взглядом, чтобы вновь посмотреть в глаза и серьёзно проговорить:

— Я рада, что с вами всё хорошо.

И знаете, что странно? Давина вдруг нахмурилась. Причём очень отчётливо, сведя тёмные брови у переносицы.

— Я тоже рада, — кивнула я её дочери.

А затем она, стрельнув взглядом куда-то в область моего живота, вдруг тонко улыбнулась и мгновенно сказала:

— Ну, я пошла.

— Куда это? — Переключила на неё внимание Давина, вскидывая изящные брови.

— К Егорке, — невозмутимо отозвалась та, забрала свою ладонь и пошла на выход.

— Его тут нет, — бросила ей в спину моя подруга, снова хмурясь.

А Амарис, остановившись в дверном проёме, обернулась, хитро улыбнулась и, прежде чем уйти, снисходительно произнесла:

— Пока нет.

— Вот же, — когда за маленькой врединой закрылась дверь, рыкнула Верховная. Помолчала, подбирая слова, и договорила: — папина дочка!

А потом, явно находясь не в самом радостном настроении, прошла и плюхнулась на один из стульев, придвигая к себе чашку с чаем. Причём сделала она это так резко, что горячий напиток едва не расплескался по столу.

Я же, постояв, тоже прошла и села напротив неё, терпеливо позволяя девушке сделать несколько небольших глотков, выровнять собственное дыхание и заговорить первой, уже спокойно:

— Я молодец.

Звучало без надменности и гордости, просто факт, перед которым меня только что поставили.

— Даже не сомневалась, — кивнула, полностью согласная.

— Молодец, — кивнула Давина в ответ очень серьёзно, — а знаешь, почему я молодец?

Я знала, что причин для этого было много, а на перечисление всех уйдёт слишком много времени, поэтому:

— Скажи, — разрешила ей, осторожно перетягивая к себе чай.