За руку с его величеством

– Так хорошо же, – улыбнулся Рэй, еще не обзаведшийся семейными узами.

– Попробуй потаскать на себе, – злобно глянула на него Давинушка, – а я на тебя посмотрю.

Акар, попав под очарование двух малюток, ушел «а катей», в переводе – качать их на качелях. Судя по довольному детскому смеху, это был коварный замысел, который демон был не в состоянии раскусить.

– Так, может, и правда двойня? – предположила я с улыбкой.

Давина, удостоив меня злобным взглядом, подумала, мотнула головой и велела:

– А ну-ка, пошли. Проверим.

Встать ей помог Аяр. Она сама попросила. Ну, если просьбой можно считать недовольное «И чего ржешь? Лучше бы помог» на ее попытки подняться самостоятельно.

Мы ушли, оставив сидеть на диванах Аяра, Рэя и обнимающихся Грига с Вэр. Мэд задерживался, мама моя бродила где-то в саду.

А через десять маэ мне пришлось бежать на кухню, спешно делать кружку горячего шоколада с двумя успокаивающими заклинаниями и нестись обратно, чтобы успокоить сидящую на полу ревущую Давину.

– Ну ты чего? – сунула кружку ей под нос.

Всхлипнув, она взяла ее обеими руками и сделала несколько торопливых глотков, после чего посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами и простонала:

– Их двое, Снеж, двое!

– Кого? – прозвучало обеспокоенное от двери.

Ведьма подняла глаза, прищурилась и ехидно поведала:

– Твоих сыновей!

И весь праздник в честь дня рождения Тии мы слушали о том, какой Акар нехороший демон, как подло он подставил Давину, самую лучшую ведьму во всех мирах, и что она все равно будет учить детей ведической магии, а сам Акар пусть себе хоть язык откусит, твердя ей бесконечные «нет».

Мы смеялись, Акар по этому поводу ничуть не волновался, и всем было хорошо и весело, пока обиженная ведьма не повернулась ко мне.

– А ты чего хохочешь? У тебя там тоже подарок.

Улыбка сползла с моего лица, я удивленно уставилась на подругу, а муж мой, крепко обняв меня, непринужденно поинтересовался:

– Двойной?

– Нет, – Давина выразительно скривилась, – но что мужского пола – факт.

Аяр кивнул, принимая ее слова, и, ни к кому конкретно не обращаясь, проронил:

– Значит, следующий будет двойным.