За руку с ветром

Потому что он лгал мне. Хорошо, первый раз, когда мы стали партнерами, дурацкими Чипом и Дэйлом, он лгал, потому что хотел помочь Ольге, да и ложь эта была незначительная. К тому же он сам вскоре сознался, что не любит Тролля, однако, умолчал, что это она просила его о помощи – дал ей слово все сохранить в секрете. Я в тысячный раз предположила, что было бы, если Дэн сказал мне всю правду тем майским солнечным днем. Тогда еще я бы никогда не поверила, что Никита, мой на тот момент идеал, – преступник и отменный козел. Да я бы послала Смерчинского и, может быть, даже набралась бы смелости и пошла к Нику, чтобы рассказать о том, что Лаки Бой его оклеветал и наверняка задумал что-то плохое. Все-таки Смерчинский тонкий психолог, он все рассчитал верно, быстро поняв мой характер. В авантюры такие, как я, ввязываются легко, особенно если уже готов план действий. Ведь я считаю, что жизнь все же нужно прожить весело, и именно поэтому слезы – это табу.

Но почему же Смерч не рассказал, что в Галазе он был вместе с Князевой и что они приехали вместе? Почему он делал вид, что все еще на Черном море, хотя давно уже приехал? Зачем ему понадобилось это? Я что, совсем для него ничего не значу? Быть может, это так. Но тогда… зачем он признавался в своих чувствах, дарил подарки, приглашал на свидания, целовал, в конце концов? Зачем эта нежность в глазах, губах, руках? Неужто все напускное?

От этих мыслей я злилась, головастики в голове превращались в мутировавших пираний и грызлись, а по телу прокатывала холодная волна негодования, ярости и обиды. Самый эпицентр этого холода находился в солнечном сплетении и, кажется, покрывал сердца морозными узорами.

А потом я вновь понимала, что то, что Дэн жив – это главное. И нет места моим причитаниям, переживаниям и обидам.

Я не знаю, что связывает его с Ольгой, ее сестренкой Инной-Лазурной, какими-то двумя потерями, черноморским Галазом, построенным давным-давно древними греками. Не могу понять, что он чувствует ко мне, знаю лишь, что я люблю его и не могу прекратить делать это. Не понимаю, зачем ему нужна была я, какая-то там совершенно простая девчонка с глупым взрывным характером, и чувствовал ли он что-то ко мне на самом деле, когда катал на своем байке, возил на шикарное небесное свидание и целовал, нежно шепча мое имя. Наверное, это навсегда останется для меня тайной. Потому что звонить ему я не собираюсь. Нельзя! Если бы хотел – приехал бы, раз не может связаться со мной через телефон и Интернет.

Все, надо забыть его. Счастье, конечно, есть, но оно не бывает долгим. И время моего счастья с Дэном уже прошло. Пусть он и не стал моим парнем по-настоящему, но он стал тем, кого я никогда не забуду. Пусть даже если он и сволочь.

Да и я сама такая же. Долгое время едва ли не проклинала Князеву, а на самом деле это она должна была ненавидеть меня. Из-за Димки. Я ревновала Ольгу к Дэну, а на самом деле, на самом деле все было наоборот – если судить объективно. Она ревновала меня к Чащину, но старалась не показывать этого. Она даже решила подружиться со мной, чтобы отвлечь внимание Никиты, чтобы в его глазах измениться и оттолкнуть хотя бы таким образом. А Димка… Как она умудрилась в него влюбиться?! Она, конечно, двуличная идиотка, но, кажется, правда неравнодушна к Чащину. Потому что она ради него сломала свою гордость. Согласна была довольствоваться подачками его внимания и редкими встречами, только чтобы просто быть рядом с ним.

Если я люблю Дениса, то я должна делать то же самое? Я должна плюнуть на все и позвонить или приехать к нему? Сказать, что для того, чтобы быть рядом с ним, я готова на все?

Кажется, пока что я не могу. Нет, дело было не в гордости, а в смелости. У Оли хватило смелости сказать обо всем Диме и согласиться на все его условия. А я боюсь этого делать.

Чтобы не погрязнуть в пучине своих мыслей, я решила, что себя надо как-то развлечь и не давать себе возможности думать о Дэне. Я, наконец, покинула свою комнату, позвонила подружкам и позвала их к себе, рассказать им все, поделиться, пожаловаться, и мне сделалось как-то легче. Марина и Лида были не то чтобы в культурном шоке, но я смогла их очень удивить. А вот когда они решили меня пожалеть, я твердо заявила, что этого делать не нужно. Иначе я точно не выдержу. И звонить Смерчу не надо. Если захочет – сам объявиться и во всем признается.

Я не давала себе свободного времени для мыслей. Потому что все они, кажется, навеки, были посвящены только Денису.