За Русское Дело на сербских фронтах

Несколько часов пути до Косово хватило не только на то, чтобы выспаться. В дороге вспоминал детали своей шестилетней давности сербской «эпопеи». Тогда у нас, русских добровольцев, сверхточных ракетных комплексов никто не просил, но похожие по неудобности вопросы выслушивать приходилось. Например, уже на «положае» в окрестностях сербского города Вышеграда один из местных ополченцев, школьный учитель по гражданской профессии, спрашивал у нас, наивно надеясь получить концептуальный ответ:

– Русские и сербы – братья? А когда Ельцин пришлёт армию сербов защищать? Почему ваш Козырев не любит славян?

В тонкости российской политики русские добровольцы, в основном, не обременённые «верхним» образованием, посвящены не были. Только это не значит, что они не понимали этой политики. Понимали, но по-своему. На уровне подсознания, национального чутья, национального интеллекта. И абсолютно правильно понимали. Потому и в таких разговорах в карман за словом не лезли. Несложно представить, какими эти слова были.

Откровенно ошарашенному подобными откровениями сербу только и оставалось, что сокрушённо кивать головой да повторять:

– И у вас, руссов, правители – неправильные… Нехорошо… Несправедливо… За что Господь такое посылает?

Между прочим, за шесть прошедших лет ничего в российских реалиях не изменилось: и во власти те же самые люди, и в политике прежние установки. Чувствую, непросто будет мне объяснять сербам, почему их небо, по крайней мере, в ближайшее время, не будут защищать российские ракетные комплексы С-300.

* * *

В Приштину приехали затемно. На вокзале нас встречали два преподавателя местного университета. Вместе дошли до отеля, где нам, согласно договорённости, предстояло жить всё время командировки. За кофе в гостиничном баре поговорили на общие культурно-исторические темы, попытались затвердить что-то наподобие плана нашей работы.

Последнее получалось, мягко говоря, «не очень». И это несмотря на то, что накануне из Москвы по телефону я вроде бы как согласовал со своими белградскими друзьями всю «командировочную стратегию». Мне очень хотелось собрать как можно больше эксклюзивной информации о жизни сербов в прифронтовой, по сути, полосе, с головой окунуться в чувства и настроения людей, готовящихся к войне, точнее, уже воюющих. Для этого просил организовать встречи с представителями разных слоёв населения, в первую очередь с ополченцами, духовенством, политическими и государственными деятелями, лучшими представителями патриотической интеллигенции. Известно было, что сейчас в Косово для борьбы с албанским сепаратизмом, а, возможно, и для противостояния иноземному вторжению стянуты значительные силы югославской армии и полиции. Существовала насущная потребность пообщаться с военными, убедиться в крепости их боевого духа, узнать, как осмысливают эти люди нынешний период сербской истории, что ответят на естественные в этой ситуации вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» По телефону белградские друзья говорили «нет проблем», обещали, что «всё будет».

Теперь на все просьбы и предложения мои сербские собеседники в Косово понимающе кивали головами, многозначительно переглядывались и… отмалчивались. В конце концов, рабочая программа нашего пребывания на сербской земле была всё-таки сколочена, но сербские комментарии к ней содержали столько неопределённых слов типа «возможно», «может быть», «если получится», что появилось нехорошее предчувствие: кпд нашей командировки может оказаться более чем скромным.

Последнее никак не соответствовало моим планам, потому и, прежде чем расстаться с сербами в тот вечер, я ещё раз повторил все свои просьбы о необходимости посещения передовой, бесед с военными всех рангов, встреч с ополченцами и т. д. Напомнил, что всё это сейчас очень важно и России, и Сербии. Для пущей важности резанул ребром ладони по горлу. Сербы снова закивали, закурили и… совсем неспешно повторили знакомый набор слов, где преобладали «возможно» и «может быть».

Почти отчаявшись, вытащил последний козырь: напомнил, что шесть лет назад лично с оружием в руках помогал сербам сохранить свою Историю, свою Культуру, свою Веру. Неужели, хотя бы с учётом этого, мы не имеем права на получение информации «из первых рук»? Тем более что эта информация должна непременно помочь Общему Делу Славянского Братства. Реакция собеседников заставила меня поперхнуться кофе. Перебивая друг друга, они заговорили о том, как было бы правильно, если бы Ельцин, а в его лице славянское государство Россия, передал Югославии комплексы С-300. Не забыли с упрёком подчеркнуть, что сделать это надо было бы гораздо раньше, но с поправкой на то же самое Славянское Братство, – проволочку можно простить, главное, чтобы упомянутые комплексы в самое ближайшее время всё-таки оказались бы на сербской земле.