За счастьем

— Здравствуйте, друзья мои! Хорошо ли вы выспались?

— О, синьора, мы спали, как никогда!

— Очень за вас рада. А теперь сядем и поговорим.

— Может-быть, вам хочется послушать какую-нибудь песенку. Только прикажите. Пожалуйста, не стесняйтесь. Только скажите, и мы будем вам петь без конца, — любезно предложил Таниэлло. Он был готов полюбить жену доброго полковника.

— Нет, какие там песни, мой друг, — остановила его синьора. Она сразу сделалась очень серьезной. — Я хочу побеседовать с вами совсем о другом, о вещах более серьезных, более важных.

— Вот увидишь, сейчас заговорит про осла, — шепнул Таниэлло, задрожав от страха. Он припал к самому уху Тотоно. — Вот, когда мы попадем в полицию.

— Ах, замолчи, — отмахнулся от него Тотоно.

— Итак, синьора, мы просим вас сейчас же приступить к серьезному разговору. Мы умираем от нетерпения.

— Мы вас слушаем, — поддержал Дженарино.

— Отлично. Я хочу поговорить о вашей будущности.

Будущность! Вот странное слово! И какое непонятное.

Мальчики переглянулись с изумлением.

«Это что такое „будущность“! Непонятное слово, но я не сомневаюсь, что мы с ним попадем в очень скверную историю», — подумал Тотоно.

А Дженарино вдруг вспомнил, что где-то видел какую-то газету со странным непонятным в заголовке словом: «Будущность».

«Может быть, синьора хочет нам предложить заняться розничной продажей этой газеты», — сообразил он.

— Но что же с вами, друзья мои? Почему вы вдруг замолчали! — воскликнула синьора. — И чему вы так удивляетесь. Не думаете ли вы, что можно прожить целую жизнь среди песен, шуток, фокусов и танцев. Вам необходимо подумать о том, что вы будете делать завтра, после завтра, через неделю, через десять лет, наконец.

— Но, синьора, — робко проговорил Тотоно, — он первый решился возразить ей, — мы едем в Швейцарию к синьору Калондроне.

— Ах, уже довольно этой чепухи! — строго оборвала его синьорина. — Я не хочу больше смотреть на ваши глупости, и вздора не хочу больше слушать. Пришла я к вам не с пустыми руками. Вчера вам собрали 72 лиры, да от продажи осла выручено 150 лир. Всего, значит, выходит 222 лиры. Это уже капитал. Теперь можно серьезно поговорить о вашей будущности.

Мальчики совсем ничего не понимали. На этот раз уже от радости.

Двести двадцать две лиры! Какое богатство! Дженарино не раз приходила мысль избавиться от осла и продолжать путешествие по железной дороге. Это было бы гораздо удобнее и скорее. Но как это устроить он совсем не знал. И вот, все устроилось как по волшебству. Дженарино, в порыве восторга, бросился целовать руки синьорины.

— Боже, как вы добры! Мы бесконечно вам благодарны.

— Тише, тише, мой друг! Вы можете больше чем словами доказать мне свою благодарность: послушайтесь моих советов.

— С радостью послушаемся! — крикнул Таниэлло. Ему казалось, что в мешочке, который принесла с собою синьора, никак не меньше миллиона.

— Вот и отлично. Теперь слушайте. С этого дня вы должны забыть песни, музыку, фокусы, танцы. Швейцарию и вашего синьора Калондроне. Вы поступаете в корпус. Мой муж, близкий друг министра, вас определит туда. На собранные деньги вы можете одеться вполне прилично. Если их не хватит — доплачиваю я. Итак, в корпус, друзья мои! Лет через десять-пятнадцать вы будете уже храбрыми офицерами.

Ах, как они удивились! Затаив дыхание, они во все глаза смотрели на полковницу.

В эту минуту что-то зашуршало и зацарапалось возле кровати. С нее соскочил «Прыгун». Редко ему удавалось так хорошо выспаться, как в этот раз. Потягиваясь и позевывая, он подошел к хозяевам.

Они на него взглянули и всем троим сразу пришла одна мысль: «Позволить себя запереть в корпус! Проводить время среди детей разных синьоров! Расстаться с верным неразлучным товарищем „Прыгуном“! Нет, всего этого перенести нельзя».

— Невозможно! — крикнул Дженарино.

Его крик относился больше к собственным мыслям, чем к ожидавшей ответа синьоре.

— Что такое невозможно? — спросила она.

Но ей никто ничего не ответил. Молчание становилось все более и более тягостным.

Тогда она поняла, что сделала большой промах. Нужно было иначе приступить к делу, начать совсем с другого. Не следовало сразу говорить про корпус.

— О чем вы теперь задумались, друзья мои. Неужели вам не хочется покончить с бродячей жизнью. Вы только себе представьте: ведь я хочу из вас сделать трех храбрых офицеров, трех…

— Покорно вас благодарим, синьора, — сухо ответил Дженарино.

— А, вот что! Значит вы намерены навсегда остаться шалопаями. Никогда из вас не выйдет порядочных людей. Так я поняла вас!

Опять наступило глубокое молчание.

Наконец, синьора совсем вышла из себя и крикнула резким голосом:

— Нежели вам не стыдно. Не стыдно бродить по улицам, петь и плясать на потеху людей. Да разве вы лучше каких-нибудь дрессированных собачонок?.. Ужасно подумать, из-за чего вы только отказываетесь от моего предложения!..