За счастьем

А волны уже заливали палубу и ветер яростно трепал паруса. Все матросы были за работой. Все делали то, что им приказывал капитан со вторым боцманом.

Судно уже не шло, а прыгало по волнам. Молнии точно стальные шпаги прорезывали совершенно черное небо. Раздался страшный громовый раскат, вслед за ним хлынул ливень.

Мальчики сидели на корме, крепко обнявшись.

Мальчики сидели на корме, крепко обнявшись.

От ужаса они чуть дышали. Перед ними, присев на задние лапы, сидел «Прыгун» и старался по очереди заглянуть в глаза каждому из своих хозяев. Целые горы волн со страшной силой налетали на судно. Оно трещало и, казалось, было готово разлететься в щепы.

— Божья матерь, спаси нас! — воскликнул Таниэлло и бросился на колени.

К вечеру буря стала стихать. На тьму, скрывавшую небо, точно подули и она стала светлеть, рассеиваться. Волны стихали. Дождь перестал. Суматоха на палубе улеглась.

— Что, понравилась наша морская тарантелла? — трунили моряки над притихшими мальчиками.

— Признавайся, знаменитый мореход, часто тебе случалось выдерживать такие бури, как сегодня?

Но Дженарино ничуть не смутился.

— Не знаю, чтобы делал без меня ваш рулевой, — сказал он. — Вы понятно не заметили, а я в этой суматохе все-таки успел дать ему несколько очень полезных советов.

Матросы захохотали.

Тотоно и Таниэлло были поражены нахальством Дженарино: больше всех трусил и вдруг…

А потом все весело пошли закусывать и поели с большим аппетитом.

Когда вернулись на палубу, матрос опять предложил трубку Тотоно, но на этот раз Тотоно только поблагодарил и сказал, что не любит курить сразу после еды.

Глава VI НЕСЧАСТЬЕ

На палубе работа была в полном разгаре. Торопились уничтожить как можно скорее следы вчерашней бури и привести все в порядок.

Мальчики, сконфуженные своим вчерашним поведением, старались его загладить и работали изо всех сил.

Матросы, поджав под себя ноги, чинили на палубе порванный парус. Но мальчикам такая работа казалась очень скучной. Они лазили, как три обезьяны, по мачтам и с восторгом делали то, что им приказывал боцман. Один «Прыгун» все никакие мог никуда пристроиться и только с завистью следил за воздушными путешествиями своих, друзей.

День был удивительно тихий. Небо и море обыкновенного голубого цвета. Во всей природе — полный покой. На горизонте, едва заметно, точно сквозь туман, вырисовывались берега Тосканы.

Мальчики работали на мачтах и пели без устали. Когда из воды показывались дельфины они умолкали. Смотрели на кувырканье и прыжки этих неуклюжих, но милых животных, подплывавших к самому судну.

Смотрели на дельфинов и матросы.

— Гляди! Гляди! Как подскочил! — закричал один из них, указывая Дженарино на неистово кувыркавшихся дельфинов.

— Ну вот, точно мне это в диковинку, — отозвался Дженарино. — Нагляделся уж я на них и все штуки их знаю наизусть. В прошлом году один этакий дельфинище…

Но как раз в эту минуту что-то тяжело грохнулось на палубу и вслед за этим раздались испуганные крики.

Тотоно и Дженарино взглянули вниз и быстро стали спускаться с мачты.

Все обступили лежавшего на палубе Таниэлло. Мальчик был без чувств. Из носа и ушей у него текла кровь. На лбу была рана. Бедняга Таниэлло свалился с мачты.

Никто не решался прикоснуться к мальчику. Боялись, что он уже мертв. Тогда «Прыгун» подскочил к Таниэлло и с жалобным воем стал слизывать кровь с его лица. Тотоно и Дженарино от ужаса точно окаменели.

Капитан приказал старому матросу осмотреть мальчика.

— Малышу посчастливилось, — сказал матрос, осмотрев раненого. — К счастью, он упал как раз на еще не просохший после вчерашнего ливня канат. У него слегка повреждено плечо и колено. Рана на лбу совсем неглубокая.

Таниэлло обмыли и перевязали.

Когда его понесли в каюту, где ночевали мальчики, капитан остановил их и сказал:

— Несите мальчика в мою каюту и положите на мою койку… Ну, живей! — уже своим обычным грубым тоном прибавил он, заметив, что все поражены его неожиданным распоряжением.

Старый матрос взял Таниэлло на руки и понес в каюту напитана.

Через несколько минут Таниэлло лежал на койке в капитанской каюте. Около него сидел старый матрос, а в ногах неподвижно лежал «Прыгун» и смотрел на мальчика с любовью и тоской.

Наступил вечер. Судно легко и быстро шло по спокойной воде уже вдоль берегов Тосканы. В капитанской каюте у изголовья койки, на которой лежал Таниэлло, стояли грустные Дженарино и Тотоно. То один, то другой пробовали заговаривать с больным, но он им ничего не отвечал. Лихорадка усилилась и мальчик впал в забытье.

— Да замолчите же! Разве не видите, что он заснул? — закричал на мальчиков старый матрос. — Успокойтесь, завтра ему уже полегчает, — прибавил он более ласковым голосом.

Мальчики примолкли, но очень не надолго. Первым заговорил опять Дженарино:

— Таниэлло, голубчик, скажи хоть словечко! Ах, зачем ты меня не послушался! Ведь говорил я тебе: держись крепче за мачту. Не зевай. Да и лазить бы не следовало. Поработали-бы мы за тебя маленького.