За секунду до выстрела

— Для того чтобы ответить, мне надо в нашем хозяйстве поковыряться, — ответил начальник уголовного розыска и, неожиданно перейдя на «ты», предложил: — А может, водочки по рюмашке? За знакомство и встречу, а?

Мочалов пожал плечами. Ему не очень хотелось пить, но ситуация такова, что и отказываться неудобно. Степан Петрович громко обратился к жене:

— Аннушка, мы тут посоветовались и решили, что возражать не будем, если ты нам капель по триста сорокаградусной накапаешь.

Хозяйка вошла в комнату, достала бутылку «Московской», две небольшие рюмки и улыбнулась:

— Считать капли не буду, на глазок сами прикинете.

Мочалов вернулся к прерванному разговору:

— Как ты считаешь, почему Боркин не хранил машину у себя?

— Кто его знает. Конечно, здесь что-то есть, надо подумать. А в чем вы его подозреваете?

Мочалов рассказал. Степан Петрович, выслушав его, предложил:

— Давай завтра с его бывшей женой поговорим. Насколько я знаю, человек она порядочный и кривить душой не станет.

— Она знает его друзей?

— По-моему, и врагов тоже.

В комнату снова вошла хозяйка, она спросила:

— Ну что, товарищи сыщики, может, хватит о деле? Предлагаю сменить тему, тем более что и мне хочется с вами поговорить. — Он подошла к мужу и обняла его за плечи.

Мочалов тут же поддержал ее:

— Правильно! Хватит о деле...

Гостю постелили в зале на раскладывающемся диване. Он с удовольствием устроился на чистой постели и уснул.

А утром начался напряженный рабочий день. Судмедэксперт дала заключение, что Боркин был сначала задушен, а затем, уже мертвым, повешен. Ровно в двенадцать часов дня Мочалов встретился с женой Боркина. Лет тридцати, маленького роста, светловолосая женщина уже знала о случившемся. Лицо ее было грустным и растерянным.

— Варвара Никаноровна, вы знали его друзей?

— Не всех, конечно, но кое-кого знала.

Она назвала шесть человек. Мочалов решил задать волнующий его вопрос:

— Когда вы разводились, как решался вопрос с разделом имущества?

— Очень просто, — женщина грустно улыбнулась, — я забрала свои и сына вещи и перешла жить к своим родителям.

Варвара Никаноровна, я понимаю, что затрону неприятную тему для вас, но, к сожалению, вынужден. Скажите, почему вы разошлись?

Женщина подняла на старшего лейтенанта грустные глаза:

— Вы заставляете меня снова переживать... Но я понимаю. Мы разошлись не по моей вине. Леонид постоянно изменял мне. Я сама несколько раз заставала его с другими женщинами. В последние годы он часто пил, избивал меня и даже сына. Работу бросил, стал подрабатывать на сезонных работах в сельской местности.

— Скажите, а как вы поступили с автомашиной?

Боркина безразлично сказала:

— А что тут решать? Я же знала, что автомашина не наша, и никаких претензий на нее не предъявляла.

— Как машина не ваша? — удивился Мочалов. — В Госавтоинспекции этот «Москвич» числится за вашим бывшим супругом.

— То-то и оно, что только числится. Есть... простите, был у Леонида дружок. Сам он не здесь живет, по-моему, в Бресте. Вот он и уговорил моего бывшего мужа купить этот «Москвич», он же и деньги дал.

— А как его фамилия? — спокойно задал, пожалуй, самый главный для себя вопрос старший лейтенант.

— Я его фамилию не знаю. Мне кажется, что и Леонид не знал этого. Ведь Роман, так зовут того человека, предложил, чтобы Леонид дал доверенность на автомашину какому-то молодому парню, проживающему в Минске.

— Вы его тоже не знаете?

— Нет.

— А почему вы думаете, что Леонид не знал фамилии того человека?

— Он мне сам как-то под пьяную руку сказал об этом и признался, что боится Романа. Якобы тот может его в любой момент убить.

— За что?

— Я думаю, что Леонид знал кое-что неприятное для Романа.

— Вы его сколько раз видели?

— Кого, Романа?

— Да.

— Много раз.

— Расскажите, как он выглядит?

— Высокий... самое приметное в нем — это волосы. Они огненно-рыжие.

— Какого он возраста? — еле скрывая волнение, прерывисто спросил Мочалов.

— Лет сорок будет. Неприятный тип, очень неприятный.

Закончив допрос, Мочалов отпустил женщину, а сам сразу же направился в кабинет начальника уголовного розыска, но в коридоре его остановил капитан с повязкой дежурного на рукаве:

— Вам звонят из Барановичей. — И, приглашая Мочалова за собой, пошел по коридору в дежурную часть.

В дежурной комнате Мочалов взял лежавшую на столе телефонную трубку и сразу же услышал голос Подрезова. Оказалось, что майору с помощью местных коллег удалось установить дом, где Красин и трое его дружков ночевали.

— Понимаешь, — рассказывал Подрезов, — если верить хозяину, а, по-моему, оно так и было, он оставил гостей одних у себя дома, а сам уехал в деревню к больной матери.

— А он один живет?

— Да. И когда вернулся, гостей уже не было в доме. На столе лежало сто рублей. И хозяина смутило то, что пол был чисто вымыт.

— А кого из них знал хозяин? — спросил Мочалов.

— Говорит, что только одного мужчину по имени Роман. Но самое главное, Ваня, этот Роман...

Но Мочалов не дал ему договорить:

— Рыжий?

— Да. А ты откуда знаешь?

Старший лейтенант рассказал обо всем, что ему удалось выяснить.

Подрезов сказал: