За семью замками. Внутри

Спросила вежливо, будто бы незаметно, а на самом деле очень даже проходясь взглядом по его лицу, спускаясь по шее до тугого узла галстука, ниже по борту пиджака. Оценила. Приценилась.

Понравился.

Константин воспринял это ровно. Все же пришел не для того, чтобы по-быстрому перепихнуться. Дела…

Разве что потом телефон возьмет.

— Я к вашему директору. Он ждет…

Сказал, глядя офис-менеджеру в глаза. Видел, что она немного замялась. Но сохранила улыбку. Кивнула, губу закусила, бросив еле-заметный взгляд на коллегу…

— Простите, но у меня нет информации, что Тимофей Сергеевич…

— Ну так позвоните. Вон с того телефончика, — Константин начал раздражаться. Перебил, сказал довольно требовательно, не сомневаясь, что это его «телефончика» не будет расценено, как дружелюбное предложение. Надо просто делать. Брать, блять, и делать. Иначе к херам все будут уволены в этом чертовом офисе. — Возьмите и позвоните. У меня мало времени. Я не могу ждать.

Девушка снова засомневалась. Снова посмотрела на коллегу, но приняла правильное решение — потянулась за телефоном, набрала…

— Алло, Тимофей Сергеевич, к вам…

Посмотрела на Константина уже куда менее тепло, будто даже со страхом немного…

— Гордеев. Константин Викторович. — Он сказал, она моргнула.

— К-константин Викторович Гордеев…

Повторила, явно жалея, что взяла пришедшего, сначала показавшегося просто импозантным, а сейчас каким-то слишком резким, мужчину, на себя…

Сглотнула, слушая что-то в трубке. Что именно, Константин представлял… Ругань сквозь зубы последними словами. Потому что Тимофей Сергеевич не умеет проигрывать. К его огромному сожалению не умеет.

А Константин… Любит топтаться по костям поверженных противников. Ведь зачем себе в этом отказывать?

Девушка выслушала, потихоньку краснея, еще несколько раз сглатывая, глядя уже не в лицо пришедшего, а чуть в сторону, стеклянным взглядом, заранее продумывая, как будет передавать ему все то, что выдал начальник…

— Я поняла вас, Тимофей Сергеевич. Да. Хорошо.

Положила трубку, смотрела несколько секунд на нее, потом на Константина, улыбнулась неловко, вздохнула…

— Тимофей Сергеевич просил извиниться и сказать, что… У него сегодня плотный график. А вы, к сожалению, не предупредили, поэтому… Можно на завтра вас записать…

Гордеев знал, что его взгляд не меняется-то особо. Но девушка под ним все равно затухает. И взглядом. И голосом. Чувствует, значит, опасность. Нутро его чувствует. Умненькая. Вряд ли теперь телефончик даст. Да и ему-то не то, чтобы особенно хотелось.

— Ясно.

Константин произнес, посмотрел на часы, висевшие над рецепцией, потом снова не девушку.

— Охрану вызывайте, а я пока пройдусь.

Улыбнулся, обошел стойку, пошел в сторону нужного кабинета, расположение которого прекрасно знал. Бывал здесь однажды. Тогда еще приходил поговорить по-хорошему. Предложить сотрудничество. Не так, как сейчас.

Понятия не имел, сделала ли офис-менеджер, как он предложил. Но следом не понеслась.

Он спокойно достиг кабинета ее начальника. Улыбнулся еще одной девочке — уже не всеобщему, а личному ассистенту, вероятно.

Но к этой даже не подходил. Сразу к директорской двери.

Зная, что это слишком нагло. Настолько, что сходу даже не разберешься, что с ним — таким наглым — делать-то.

И хоть бы кто спросил у него самого… Хоть бы кто поинтересовался… Константин обязательно поделился советом: ничего. Смиряться. Принимать. Исполнять. И радоваться, что он уходит, получив свое.

Тимофею Сергеевичу, к примеру, сделать нужно было именно так, а не выпендриваться…

Константин вошел в кабинет без стука.

Сергеевич сидела за столом, бордовый и нахмуренный.

Судя по всему, злился из-за его прихода. Но не ожидал увидеть в своем кабинете.

Думал же, что не посмеет… Что его «плотный график» Костю остановит. А нихера.

— Ты что себе позволяешь? — Сергеевич поднялся, становясь не бордовым уже — фиолетовым. Смотрел своими темными глазами из-под насупленных бровей… Усами шевелил…

Старая школа. Та самая, которая считает, что девяностые пережили — все видели. Сопляков не боится. Всерьез не воспринимает. Зря только. Ой, как зря. Сопляки-то… Они тоже много пережили. Некоторые.

— Я так понимаю, вы солитер раскладываете, да? Этим очень заняты. Не удивительно, что бизнес свой просрали…

— Ты в своем уме? Вон пошел…

Сергеевич указал на дверь одной рукой, другой потянулся к галстуку, чуть ослабляя… Это и правильно. Только лося с кризом Константину и не хватало. Спасать не стал бы. Но поговорить это помешало бы. Сказать точнее.

— У вас есть два дня, Сергеевич. Чтобы упаковать глобусы и книги. Пролить немного слезок и свалить из моего кабинета.

— Какого хера он твой, щенок? — лось продолжал заводиться. Костя скривился. Посмотрел на часы… Он заехал минут на десять. Пять уже прошло. Отлично. Можно даже быстрее успеть, чем хотел…

— Такого хера, Сергеевич, что так сегодня Вышка постановила. Ты зря сопротивлялся. Надо было по-хорошему. Я же предлагал…