За Северным Ветром (СИ)

- Извини меня за слабость, юный волхв, - пролепетал Мухома, стараясь не смотреть Веславу в глаза. – Мне просто очень страшно.

- И мне, - признался царевич.

- Всем страшно, - проговорила Василиса, и Яромир с Ярой согласно кивнули.

Лодка причалила к острову, и, как только путники сошли на песчаный берег, она исчезла. Берег прорезала бегущая с острова река; сам песок простирался на много верст, на горизонте высилось монументальное Древо.

- Как же оно, оказывается, далеко, - проговорил Яромир, когда путники направились к Краколисту.

- Если сейчас снова что-нибудь случиться, - ныл Мухома. – Я отдам душу Птицам.

- Не отдашь, - Яромир потрепал Зайца по спине.

Песок перемежался редкими плоскими камнями, похожими на большую гальку. Затем почва стала каменистой. Река текла по левую сторону от путников, от нее разбегались маленькие ручейки, которые терялись среди трещин камня. Остров поднимался выше, камень становился все более гладким и скользким. Люди шли в тишине, не останавливаясь.

Иди становилось все сложнее: камень под ногами сделался гладким, будто зеркало, и в нем отражалась крона Краколиста. Впереди стал виден сам Алатырь – янтарная скала, которую оплели массивные корни Мирового Древа. Тело Древа было черно, как ночь, но, при этом будто бы светилось. Иногда корни, обхватившие Алатырь, вспыхивали багрянцем, но тут же затихали. Из тех мест, где корни Краколиста врастали в камень, текла живая вода, собираясь в озеро, которое омывало Алатырь с растущим из него Древом. Из озера вода реками стекала в Океан Светомира. Воздух застыл: в мире Богов стояла такая тишина, что были слышны удары собственного сердца. И нарушать священную тишину было страшно.

В Светомире, наверное, и время замерло: Дети Сварога шли до тех пор, пока Краколист не позволил им приблизиться к нему. Когда люди достигли берега святого водоема, омывающего Алатырь и Мировое Древо, они замерли, пораженные монументальностью и величием Мирового Древа. Даже золотое Древо Индрика казалось маленьким рядом с Краколистом. Краколист будто занимал собой весь мир, его сияющая крона ослепляла. Янтарный Алатырь был горе подобен, и родник Живой Воды низвергался грозным водопадом.

Перед путниками вновь явились Гарафена и Гагана. Белоснежная птица расправила свои крылья над озером живой воды, а сотканная из черного дыма Гагана клубилась на янтарном Алатыре, подле корней Краколиста.

- Боги позволили-с нам пустить-с вас-с, - шептала мудрая Змея.

- Сам Перун решил помочь вам, - мягко сказала Гагана. Птица взмахнула крыльями, поднялась с озера и опустилась на камень рядом с путниками.

- Если-с вы отгадаете-с то, что мы скажем вам, - прошипела Гарафена. Змея по воздуху переметнулась к застывшим детям Сварога.

- Ну вот, опять, - почти плакал Мухома, но Яромир шикнул на Зайца, и он замолчал.

- Если-с скажете, кто сильный духом-с, но душой-с не обладает, тогда Алатырь вам-с дар Перуна-с явит, - прошипела Гарафена. Змея раскрыла капюшон, поднялась выше и зависла над людьми, смотря каждому в глаза.

- Ни одной-с ошибки, дети С-сварога, - извивалась змея. Гагана, сложив крылья, стояла рядом.

- Ч-что? – буркнул Заяц, и Змея метнулась к нему.

- Ответ-с не верный! – прошипела она и, шипя, стала окружать перепуганного до полусмерти Мухому черным туманом. Веслав хотел было обратиться к Гарафене, но Василиса предупреждающе положила палец царевичу на губы: все, что будет сказано, стражницы примут за ответ.

Когда туман рассеялся, Мухомы не было. Гарафена обернулась на оцепеневших от ужаса людей.

- Кто-с еще ответ мне скажет-с? – стражница расправила капюшон.

Яромир смотрел на Яру и отрицательно качал головой: только бы его супруга не произнесла слово.

- Огонь, - предположил Яромир, и Гарафена метнулась к богатырю.

- Нет-с, - прошипела Змея и стала опутывать богатыря. Веслав чуть не закричал.

Яра так крепко прижалась к мужу, что стражница не могла оплести туманом только Яромира.

- Вода! – крикнула Яра, еще крепче прижимаясь к Яромиру, который ее так же крепко обнимал.

Гарафена расхохоталась и стала оплетать кокон вокруг них двоих. Василиса заплакала и вцепилась в Веслава. Царевич обнял ее изо всех сил. Когда Яромир и Яра исчезли, Гарафена подползла к царевичу и охотнице.

- Ну-с люди молодые-с, - шипела Змея.

Глаза Василисы вдруг расширись от понимания, и охотница пыталась показать царевичу, что знает ответ. Василиса мягко отстранилась от Веслава и обернулась к змее.

- Раб. Кощей, - сказала охотница.

Змея метнулась к ней, и черный раздвоенный язык завис над Василисой. Веслав еще крепче обнял Василису, боясь, что Гарафена заберет ее. Но стражница вместо того, чтобы окружить их туманом, убрала язык и почтительно склонила голову.

Гарафена и Гагана расступились, открывая взору Алатырь, на котором, в сплетении корней, лежал белоснежный меч.