За Северным Ветром (СИ)

Мухома, Яромир и Яра долго рассказывали Гоенегу, Белозеру и сыну рыбака Тихона о своих странствиях. Фросья слушала раскрыв рот, и к концу повествования Заяц сделался в ее глазах настоящим героем. Только Гоенег и Белозер печально внимали рассказчикам: никто не знал, куда отправили Боги Витенега, что сталось с Василисой и Веславом, и вернуться ли они когда-нибудь домой. Ведь судя по тому, что Боги вернули Яромира, Яру и Мухому, их путешествие закончилось.

- У вас же есть корабль, - вдруг сказала Фросья, и все посмотрели на нее. – Если они будут возвращаться из Блажена своими силами, то поплывут на корабле. В плену царя или нет, но прибудут странники в Солнцеград, раз домой они вместе со всеми не вернулись.

- Точно, - прошептал Гоенег.

- Какая ты у меня умница! – воскликнул Заяц и, не сдержав своих чувств, поцеловал Фросью.

- Когда доберетесь, - тихо проговорил Агнеша, - когда встретите их, - он с надеждой посмотрел на взрослых, - передайте мне весточку.

- Обязательно, - согласно кивнул Гоенег.

Агнеша немного помолчал, задумавшись, и, посмотрев на Гоенега, тихо сказал:

- Когда весточку получу, я сразу в лес отправлюсь. Она, - сын рыбака Тихона многозначительно помолчал, и на глаза Гоенега навернулись слезы. – Она тоже ждет.

- И она дождется, - уверенно сказал Белозер.

Малуша на ночь не закрыла ставни, и яркий утренний свет разбудил Сбыню рано. Стараясь не потревожить спящую жену, Сбныя тихо встал с постели и, переодевшись, вышел в светлицу. Комната была пуста: Настасья, видимо, тоже еще спала. Сбыня умылся и, налив в кружку воды, сел за стол. Неясная тоска захватила сердце: будто приснился некий печальный сон, который оставил в душе тянущую грусть. Сбыня покачал головой и, так и не выпив воду, подошел к окну. Яркое утреннее солнце золотило улицу - сияли верхние этажи белокаменных домов; над пышными клумбами палисадников летали насекомые. Высокая стена Солнцеграда отбрасывала синюю тень на растущие подле нее высокие ели. Улица была пустынна в такой ранний час: только один человек, в белой рубахе, куда-то медленно брел. Чего-то не хватало, но Сбыня никак не мог понять чего именно. Будто город опустел. Сбыня нахмурился, стараясь разобрать, что ему непривычно в родной Окольной улице. И вдруг он понял: не было золотых витязей, которые всегда несли почетный караул. В недоумении Сбыня прильнул к окну, стараясь разглядеть вершину стены: воинов не было и на ней. Как же так… Сбыня схватился за сердце и рухнул на лавку, стоящую подле окна. Его сына звали Добромир. Он вспомнил. Он вспомнил все, о чем ему толковала супруга. И воспоминания были такими ужасными, что Сбыня тихо заплакал. Он вспомнил ужасающих размеров волну и рев трехглавого змея, который разрушил городскую стену. Они с женой чудом спаслись, а сына забрало море…

Долго сидел он плача подле окна, пока мягкая рука Малуши не легла ему на плечо. Сбыня обернулся на жену: она опустилась рядом. Без слов Малуша поняла, что случилось со Сбыней. Она тихо обняла мужа, и так они сидели под окном, пока не вышла из другой комнаты Настасья. Травница посмотрела на Сбыню и с сочувствием вздохнула.

- Пала ворожба, - прошептала она, садясь за стол. – Я это чую.

Наместник Драгослава, Ведающий Князь Кудеяр, с криком проснулся в своих покоях Теремного Дворца. Его грудь тяжело вздымалась, а рубашка была мокрой от пота. Кудеяр в ужасе вскочил с постели и подбежал к окну: золотых воинов не было. Забыв о приличиях, в ночной рубахе, Кудяр побежал в покои, где разместился его веденей Перенег, и без стука ворвался в комнату. Старый Перенег уже проснулся и растерянно стоял посреди светлицы. Увидев безумный взгляд Кудеяра, Перенег согласно закивал белоснежной головой. Не говоря друг другу не слова, оба мужчины спустились в нижние приемные палаты. Придворные и слуги, все, кто обитал в Царском Тереме, растерянные ходили по дворцу. Когда Кудеяр и Перенег вошли в престольный зал, казначей Невзор, сидевший на лавке подле трона, мужчин даже не заметил: взгляд служащего был устремлен куда-то сквозь пространство. Будто опомнившись, Невзор медленно поднял взор на наместника царя, представшего перед ним в ночной рубахе. В остекленевших глазах Невзора блуждало безумие, и царский служащий с трудом прорвался сквозь него, чтобы узнать стоящего перед ним человека. Когда в глазах Невзора промелькнуло осознание, казначей растерянно махнул на Кудеяра рукой и, что-то пробормотав, вновь устремил взгляд в неявь. Кудеяр в ужасе опустился на ступени трона и закрыл лицо руками. Рядом с ним сел Перенег. Старый веденей разглядывал пышное убранство зала и причудливую роспись золотых стен.

- Ну что ж, - тихо проговорил он своим скрипучим голосом, будто обращаясь к пространству зала, - ворожба пала. Теперь будем ждать.

- Ждать? – тихо переспросил Кудеяр, не опуская от лица рук.

- Да, - спокойно ответил Перенег. – Ждать тех, кто победили Драгослава и Полоза.

- Ты думаешь, к нам прибудут пращуры? – в ужасе пробормотал Кудеяр, опуская руки. – И вместе с Богами покарают нас? – наместник царя обернулся на своего веденея.