За Северным Ветром (СИ)

- Я с благодарностью принимаю ваше служение, - отозвалась Агния и многозначительно посмотрела на Драгослава. Князь понял, что должен повторить сказанное волхвой, и принял клятву корабля.

Поморы поклонились, и кучерявый юноша заговорил вновь:

- Меня зовут Витигост, я капитан «Верилада», - сказал он, положа руку на сердце. - Кормщик-волхв Ставер, - представил Витигост подошедшего к нему тоненького старичка. - Команда и Душа Корабля, - капитан обернулся к поморам и, вновь посмотрев на Агнию и Драгослава, спросил. - Какой курс брать кораблю?

- Плывем на Солнцеград, - ответил Драгослав.

Поморы поклонились и принялись за дело.

Агния, взяв Драгослава за руку, прошептала:

- Я не могу быть человеком только на земле. Пока не могу. Но на воде, как и в своем тереме, я могу быть прекрасной девой.

Драгослав внимательно посмотрел в глубокие, как небо, печальные глаза. Странное нахлынуло чувство: он и боялся ее и жалел. Тайна волхвы отчего-то виделась князю бесконечно грустной и несправедливой. Драгославу казалось, что если ему удастся разговорить Агнию, то он сможет ей помочь.

- Что же случилось с тобой?- наконец решился спросить князь.

Агния нахмурилась, отпустила Драгослава и спустилась в трюм. Князь не стал следовать за ней. Он встал у борта корабля, глубоко вдохнул и закрыл глаза. От нахлынувших неясных чувств мутился разум. Думать о происходящем было страшно и жутко. От одной мысли, где и с кем он находится, хотелось прыгнуть за борт. Но Драгослав знал, что никогда не сможет решиться на такое. Даже самые страшные угрозы не смогли победить его страх перед смертью. Он ненавидел себя за трусость и слабость. Он вверил собственную судьбу в руки неведомого существа, к которому стал питать странное сочувствие, хотя должен был бояться его.

Драгослав не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он покинул Борей. Он не передал Горице не одной весточки. И князь вспомнил о своей жене только сейчас. Хуже было только то, что он не испытывал никаких чувств по этому поводу. Почему? Ведь он так любил Горицу. А сейчас душа пуста. Неужели Слово, сказанное Агнией, имеет такою силу? Спрашивать волхву об этом он боялся. Услышать ответ было страшно. Князь надеялся, что со временем страдания растают, и он привыкнет к своей новой, непонятной жизни, которая теперь связана клятвой с прислужницей самого строптивого и коварного из Богов – Полоза.

Но со временем терзания не проходили. Тяжелые мысли и угрызения совести стали спутниками Драгослава. Хотя, князю иногда удавалось их отогнать. Драгослав общался с кочедами «Верилада», и морок отступал за их интересными речами. Витигост, капитан «Верилада», еще при жизни принес священную клятву судну. Он рассказал Драгославу, что в те времена, когда «Верилад» только спустили на воду, а было это около пятисот лет назад, поморы часто становились кочедами своего судна. Клятва, данная судну и богу морей Полозу, считалась даром настоящей свободы, ведь принесший ее муж более не подчинялся законам сухопутов, как кочеды называли между собой весь остальной мир. Драгослав слушал призрака внимательно, но спорить о природе свободы не решался. С обычным человеком князь вступил бы в спор даже с удовольствием, но с только что воскресшим… кем? Драгослав не назвал бы воскресших навьями[1]. Тенями – и подавно: молодые люди были живыми. Неужели у кочед есть свой собственный Ирий, где их души на своих небесных кораблях отправляются в Иное? Но как же тогда их можно возвратить? Князь никак не мог определить, как ему относится к поморам «Верилада». Спрашивать у Агнии ему вновь не хотелось. Драгослав боялся того, что и эта правда окажется, по меньшей мере, неприятной.

Убранство «Верилада» было богатым. Во времена, пока корабль не отправили на остров Велей в качестве приданого выдаваемой за князя Велейных островов царевны (в этом плавании «Верилад» и разбился, так и не доплыв до пункта назначения), на нем совершал свои плавания сам царь Сваргореи. Каюты у судна были отдельными - большая редкость даже в настоящее время. Драгослав не скрывал своего восхищения кораблем. Несмотря на то, что князь был родным братом царя, таких жемчужин у флота Борея не было. Драгослав заметил, что кочеды чувствовали его настроение: поморы, при встрече, искренне ему улыбались.

Агния же, напротив, предостерегла Драгослава, чтобы он не сильно верил душе корабля. Ведь через кочед с ними говорит сам «Верилад», а он, как и всякое разумное создание, мечтает о свободе.

- Ты слишком внемлешь им, – сказала волхва однажды. – Не позволь кораблю заставить тебя принести клятву.

Уже много дней «Верилад» держал курс на Солнцеград. Погода все время стояла хорошая, паруса раздувал попутный ветер. Ни одного судна не встретилось на пути. Драгослав был уверен, что такая легкая дорога по северному морю возможна лишь с благоволения Полоза, не иначе. Князя сковывало ледяным страхом от того, что ему рано или поздно, но придется предстать перед морским Богом и его змеем.