За Северным ветром

Через четыре дня заговорённая тропа вывела на большое поле. Белое зимнее небо роняло редкие и большие снежные хлопья. Ветра почти не было, и путники решили отдохнуть. После снегопадов выдувов на поле не осталось, и водяной обратился к снегу, чтобы он расступился перед животными и дал возможность оленям найти мох.

Василиса вновь подстрелила птиц, а Веслав и Яромир развели огонь. Когда странники собрались обедать, Василиса попросила Веслава сыграть на жалейке. Царевич согласился, и нежная мелодия полилась по морозному воздуху.

Голос у жалейки был светлый, но наполненный грустью и тоской. Странники слушали песнь дудочки в тишине, не говорил даже Мухома. Царевич играл долго, и казалось ему, что с песней покидает его печаль, которая давно стала верным спутником Веслава.

Вдруг выглянуло солнце: снег заискрился в тёплом свете, замерцал. Удивлённые, путники посмотрели на белое зимнее небо – меж низкими облаками не было просвета. Веслав перестал играть. Люди стали озираться; Василиса, волнуясь, встала. Мухома что-то пробурчал. И тут Яра указала всем на поле: на другом конце перелесья стоял он, солнечный сохатый. Огромный олень, почти с тура, с золотыми, сияющими рогами и бурой шерстью. Но не животному миру этот зверь принадлежал – его золотые рога сияли, будто настоящее солнце. Люди замерли, заворожённые чудом.

Сохатый медленно шёл по полю, от чего свет всё разгорался, воздух делался теплее, и звонче пели птицы. Олень двигался величаво, гордо нёс свою сияющую корону благородный король леса. Дойдя до середины поля, хорсгор остановился, принюхиваясь.

– Сейчас нас учует, – прошептал Заяц, и сохатый посмотрел в сторону путников.

Долго стоял олень Даждьбога, смотря на гостей своего леса. Наклонил голову набок, изучая детей Сварога, которые замерли под его пристальным взором. Потом поклонился им и величаво направился в лес. Когда сохатый ступил за полосу деревьев, золотой свет померк, и только тёплый огонёк медленно уплывал в глубину леса.

– Сам Хорс благословляет нас, – прошептала Василиса, продолжая заворожённо стоять. Охотница проводила взглядом огонёк и обернулась на Веслава. – Даждьбог благословляет тебя, царевич, – улыбнулась она.

Веслав невольно улыбнулся, но ничего в ответ не сказал.

Когда олени вновь углубились в лес, встретилась им волчья стая. Но за хрустальную ограду тропы, которую заговорил водяной дух, волки не сунулись. Только сверкали их голодные глаза и алели открытые пасти. Олени, от страха, сильнее понесли, и Яромир с Витенегом с трудом удерживали поводья, чтобы перепуганные животные не разломали сани. Через некоторое время волки отстали, но их вой ещё долго слышался вдали.

Не раз приходилось останавливать оленей и для того, чтобы переждать вьюгу. Водяной зачаровывал снег, и путники пережидали ненастье в снежном доме его слов. И сквозь голоса метели вновь слышались волчьи песни, от которых стыла кровь.

Было и такое, что вьюга не унималась четыре дня. Но Василиса успокаивала других пилигримов: раз явился им сам Хорс в облике оленя то, значит, доедут они с Его помощью.

До Горянки путники добрались за четыре дня до начала весны. Горянка оказалась даже меньше, чем Миронь, – несколько домиков, приютившихся у леса, на краю большого поля, простиравшегося до самого горизонта. Жители Горянки удивились гостям ещё больше, чем жители Мирони: они даже и припомнить не могли, когда последний раз к ним странники заходили. О жизни на стольных островах деревенские тоже не слышали – они знали только то, что таковые существуют. Но ни то, кто правит, ни то, как, их не волновало. Беспокоились деревенские только о своём выживании: о зимовке скота, об озимых посевах, о летних урожаях. Волновали жителей Горянки и лесные хищники, которые в изобилии водились в их отдалённой от человеческого мира местности. Волхвы Горянки окружали своими словами селение, но в студёную зиму, бывало, волколаки выходили из лесу и ворожбу прорывали. Поэтому удивились жители Горянки, что странники приехали по дремучему лесу и даже волков по дороге не встретили. Встретить-то, конечно, встретили, только волки, чуя водяного, к путникам не решились подойти. Правда, об этом пилигримы не сказали – сварогины поведали о чудесном явлении хорсгора и о том, что сила солярного Бога и хранила их обоз.

В гостеприимстве жители Горянки не уступили жителям Мирони: гостей разместили, напоили и накормили. Уставшие после трудной и долгой дороги странники попросили позволения гостить в деревне седмицу. Жители любезно согласились, и первый день весны Горянка встретила со своими гостями.

Весну чествовали песнями, плясками и хороводами. Несмотря на то, что на улице ещё стоял мороз и лежал на земле снег, с первых дней весны распевали весенние заклички – песенки-веснянки. Ярила и Яра, услышав музыку и песни, должны были спуститься на землю праздновать. А вместе с силами весны и тепло должно было прийти.