За Северным ветром

Снег спал уже на второй седмице дивена, что даже на Юге Сваргореи было удивительным явлением. Хоть земля ещё и не покрылась травой, была мокра, и дули холодные ветра, Веслав и его спутники отправились в путь.

Гьярда и Гореша собрали своим гостям сукна из войлока для палаток: нести его легче, чем шкуры, да и холодов зимних не должно больше быть. Дали старики провизии в дорогу и Словом своим благословили. Странники взяли с собой Огонь-Сварожич в огнивицах, которые закрепили к древкам как факелы.

Когда прощались, Гьярда всплакнула: за то время, пока молодые люди жили у них, старушка успела привыкнуть к гостям. И Гореша привык. Супруги даже пытались уговорить странников остаться и занять пустые дома – лето скоро придёт, обустроим совместными силами жильё. Но гости только поблагодарили стариков и покинули хутор.

Долго стояли Гьярда и Гореша, провожая взглядом уходящих людей. Было раннее весеннее утро, и воздух, наполненный туманом, щекотал холодом кожу. Гьярда смахнула слёзы и прошептала:

– Сварог вас храни, странники добрые.

– Чую, жена, только Сварог и поможет им на их авантюрном пути, – Гореша повёл Гьярду в дом. – Отправиться мир смотреть! – вздыхал он. – О чём нынче думает молодёжь. Сколько им всем уже годов, а ни у кого из них – ни семьи, ни детей! Вот жизнь-то в мире настала.

Когда путники спустились с холма, на котором располагался хутор, и отошли так, что ни Гьярда, ни Гореша не могли их заметить, Веслав открыл короб и выпустил водяного. Утомлённый тремя неделями пряток от хозяев хутора (Василиса водяного, конечно, выпустила, но взяла Слово, что дух воды не покажется ни Гьярде, ни Гореше), водяной радостно побежал впереди людей.

– Ну что, друг, – обратилась к водяному Василиса, – веди нас к Индрику.

Дух воды звонко рассмеялся и согласно кивнул.

– А дорогу вам не зачаровать? – игриво спросил он.

– Ты всегда можешь волхвовать путь? – поинтересовался у водяного Мухома.

Водяной радостно закивал головой:

– Я не ведаю усталости, как вы, – дух воды подпрыгнул. – А сейчас я чувствую радость и прилив сил от того, что скоро стану свободным. Поэтому, – водяной опустился в шуточном поклоне. – Поэтому я призову на помощь талую воду! И вы не будете вязнуть в мокрой земле, и мы быстрее до Индрика доберёмся.

Водяной обратился с песней к земле. И вода, слушая слова своего духа, послушно расступалась перед ним, земля высыхала и делалась плотной.

– Слушай, друг, – сказал Мухома, когда они все вместе пошли по дороге за водяным, – мне тебя будет очень не хватать. Ты уверен, что не хочешь в мире остаться?

Водяной обернулся и с удивлением посмотрел на Зайца.

– Нет! – сказал он резко и так замотал головой, что полетели брызги. – Я хочу вернуться в свой мир, туда, откуда был насильно извлечён. Только поэтому я вам помогаю.

Дорога вела по степи и убегала за туманный горизонт. На мокрой земле заледенелыми островками лежал снег, и над степью стелился сизый туман. Серебрились инеем ветви низкорослых деревьев. Солнце ещё не взошло, и высокое небо украшали серпы двух лун: большой и румяный – Дивии, малый, серебристый – Луны. Над горизонтом проступали очертания грандиозных гор.

– Сколько мы уже тут находимся, – проговорила Яра, – а я всё не налюбуюсь этой красотой. Какой же высоты горы?

– Все они разные, – ответил водяной. – Они поднялись из вод вместе с землёй, поэтому я, как дух воды, хорошо их знаю. Фавор-гора, под которой Индрик обитает, высотой почти в семь вёрст!

– Вот это да, – присвистнул Заяц. – Но, надеюсь, нам не надо подниматься туда?

Дух воды рассмеялся:

– Нет. Индрик под горой живет. А дом его хранит роща Мироведов.

– Живые дерева? – спросил Веслав. – Так это не легенда?

– Живые, да, – согласился с царевичем водяной. – Как и все деревья в тайге. Просто в тайге дерева глубоким сном спят, а Мироведов можно разбудить.

– Они могут не пустить нас? – нахмурился Витенег.

– Не знаю, – хитро пожал плечами дух воды. – Это от вас зависит. Я их разбужу и всё им расскажу. И коли души ваши чисты, Мироведы пустят вас к царю зверей, – водяной посмотрел своими большими зеркальными глазами на Зайца, и тот невольно вздрогнул.

– Я уже давно простил его, – сказал духу воды Веслав, который заметил недоверчивый взгляд водяного. – Заяц хоть эгоист и жулик, но в душе он не злодей.

– Совсем нет! – подтвердил Мухома. – И ворую я, правда, только чуть.

– Все-таки признался! – хохотнул Яромир. – А я жалел, что Веслав позволил тебе ехать с нами. А ты, оказывается, прозрел. Ну что ж, Отец Сварог свидетель.

Над степью взошло солнце, в его лучах замерцали талая вода и снег. Ещё веселее и радостнее запел дух воды. И ещё крепче уплотнилась наворожённая тропа.