За спиной была Москва (СИ)

Награды, присвоенные фактически на поле боя, в разгар ожесточенного сражения на самом острие немецкого удара, когда чаши весов колебались в обе стороны, должны были поднять боевой дух дивизии, это, по-моему, очевидно. Как известно, дорога ложка к обеду. Поддержать, морально поддержать, чем только можно поддержать людей, от которых в те дни зависело столь многое в тот критический момент, это была задача не менее важная, чем все другие. Награда - это ведь не только признание заслуг. Это еще и сильнейший моральный фактор, придающий дополнительные силы.

Генерал Панфилов, как это и описывал Баурджан Момыш-Улы, должен был действительно успеть испытать высшее счастье творца. Успеть увидеть свое творение, свой замысел, сбывшимися.

18 ноября генерал-майор Панфилов погиб.

23 ноября 8-я гвардейская дивизия за успешные действия в ходе боев под Москвой получила почётное именование "Панфиловская". Лишь две дивизии Красной Армии за всю ее историю были названы по имени своих командиров - Чапаевская и Панфиловская.

И только 27 ноября 1941 года в газете "Красная звезда" появилось самое первое упоминание о бое гвардейцев дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково. О том самом бое, который стал впоследствии знаменитым на всю страну.

За известными спорами по поводу двадцати восьми панфиловцев скромно стоит в стороне обычно не замечаемый вопрос. Каким образом соединение, только что созданное, да еще из новобранцев, смогло показать удивительную стойкость, которую не могли показать многие другие, внешне намного более сильные дивизии?

Общеизвестно, что боеспособность любого воинского соединения во многом определяет его опыт. Настолько же очевидно, что для того, чтобы этот опыт обрести, необходимо время.

Заметим, что в начале войны были кадровые дивизии Красной Армии, укомплектованные опытными, не один год прослужившими солдатами и офицерами, которые не могли устоять под ударами немецких войск. И даже при стойкой обороне отдельных подразделений все равно не могли удержать общий фронт, пропуская немцев в тылы соседних соединений, и далее в армейские и фронтовые тылы. Что то и дело обрушивало оборону в целом.

Это не считая и других кадровых дивизий, которые под немецкими ударами разваливались на отдельные группы, многие из которых, говоря опять же откровенно, бежали с поля боя. И не всегда это было вызвано действительно подавляющим преимуществом немцев. Было достаточно случаев, когда паника охватывала целые подразделения и части при одном только намеке на угрозу, часто даже воображаемую.

Это, повторю, речь идет о кадровых соединениях Красной Армии, где имелось достаточно опытных солдат и командиров, служивших в армии не один год. Тех, которые традиционно принято считать наиболее боеспособными.

316-я стрелковая дивизия начала свое формирование в июле 1941 года, то есть за три месяца до своего участия в битве под Моской. И начала с нуля. Формировалась она в Алма-Ате и ее окрестностях. Личный состав призывался в советских республиках Средней Азии, Казахстане и Киргизии.

Эту дивизию многие до сих пор считают ополченческой, но это не так. Личный состав не был добровольческим, все были призваны на военную службу через военкоматы. Дело было в другом. Ко времени решения о создании новой дивизии первая волна всеобщей мобилизации уже прошла. Поэтому для ее формирования были использованы призывники второй очереди. Это были люди разных возрастов, но в подавляющем большинстве никогда ранее в армии не служившие.

Естественно, что любая воинская часть периодически получает пополнение, обычно неопытными людьми. Но попадая в уже сложившиеся воинские коллективы, им намного легче освоить службу, поскольку рядом всегда есть кому показать и подсказать. На кого можно равняться, приобретая свой собственный опыт военной службы. С новым формированием ситуация была принципиально иной. Здесь она действительно походила на ту, с которой приходилось сталкиваться ополченческим соединениям.

Дивизия формировалась вне плана, поэтому личный состав для нее пришлось изыскивать среди местных кадров. И хотя шефство над ней сразу же взял на себя ЦК Компартии Казахской ССР, достать для нее того, чего просто не было, не могло даже самое высокое начальство. Рядовой состав был необучен и незнаком с воинской службой. Командирами взводов и рот пришлось назначать в подавляющем большинстве офицеров запаса.

Впрочем, даже здесь старались изыскать наиболее опытные кадры. Командиром прославленной впоследствии 4-й роты, например, был назначен капитан Павел Михайлович Гундилович, директор виноградно-садового совхоза. Высокое для его должности звание объяснялось тем, что ранее он служил в пограничной охране, комендантом участка Владивостокского погранотряда. Потом был уволен, поскольку попал под следствие. И хотя уголовное дело было прекращено, на службу его не вернули, оставив капитаном запаса. Ему в сорок первом было уже под сорок.

Тридцатилетний политрук его роты Василий Георгиевич Клочков до мобилизации работал заместителем управляющего трестом столовых и ресторанов города Алма-Ата.