За старшего

На обратном пути следовало купить шоколада и моркови, но Миша на это забил. За виском заколотились часики, как при всяком всасывании в цейтнот, но Миша зашел в «Перекресток», чтобы ритуально осмотреть траверзы. Он даже купил батон, непригодный для «звездочкиного» питания в принципе, — а на кассе долгую секунду не понимал, почему ему не хватает рук для пакета. Да потому что в левой руке телефонная карта зажата, которую он из таксофона вытащить не забыл, а сбросить забыл. Миша машинально сунул карту в карман пальто, подцепил пакет и пошел. На точку пошел — ибо траверзы были чисты, а хронометр в голове стал слышным, кажется, даже кассирше.

В зачуханную квартиру Миша вошел через девятнадцать минут после того, как повесил трубку. Босс уже заварил волшебный свой чай и заставил Славку накрыть на зачуханный стол. Славка, естественно, подчинился и, естественно, впал от этого и от запрета курить в тихое раздражение, которое и на сей раз вылил в нестандартную форму. В чашку соковыжималки он ее вылил. А соковыжималку, местного производства, купил вечером, с вызывающим видом, — и после подъема, пока Миша собирался, Славка угрюмо читал инструкцию, время от времени принимаясь чем-то жужжать. Чтение пошло впрок. Соковыжималка стояла возле зачуханной раковины, окруженная десятком пластиковых стаканов и адским сборищем недочищенных и недорезанных фруктов и овощей. Были там выдавленный лимон, по паре картофельных и яблочных бочков, несколько апельсинов, свекла, красная луковица, бананы и фейхоа с авокадо. Словом, все что можно, кроме мандаринов, конечно. А мощно затоварившийся вчера Славка с крайне гадливым видом брал очередной стакан, отхлебывал из него, не меняясь в лице, ставил стакан на место, мучительно глотал, закрывал глаза, через пару секунд скорбно открывал их и тянулся за следующим стаканом.

Босс не обращал на Славку внимания. Он изящно, нога на ногу, сидел на зачуханном диване и время от времени принимался ласкать экран планшета.

Миша тоже постарался на Славку внимания не обращать. Почти получилось. Успел раздеться, сесть за стол и шлепнуть на него отчаянно хрустящий с мороза пакет.

— А морковка? — спросил Славка, разжмурившись в очередной раз.

— Не купил.

Славка пожал плечом и сделал крупный глоток.

Босс отложил планшет и сказал:

— Так.

Миша кивнул и коротко доложил:

— По Костику глухо, в сводках нет ни фига, правда, есть два похожих трупа, через час будет яснее, я перезвоню. С одним еще и по засечке звонка тебе, Валер, почти совпадение — но там стройка, как бы Костику нефиг было делать, так что загадочно все. Ждем. Девчонки неушевские нигде не светились, заяв от них и про них не было — ну и на звонки они отвечают, мы вчера еще убедились, да. На заводе тоже без динамики, от новой команды претензий нет. Дело Неушева в суд уходит на следующей неделе, там уже все в принципе готово, сегодня-завтра на окончательное утверждение идет, но прокурор и так от следаков не вылазит, все должно быть без сюрпризов. Во вторник продление ареста.

— Так, — снова сказал босс, а Славка, как и ожидалось, не выдержал:

— Это все зашибись, а с Эдиком-то что?

Нетерпеливый у нас Славик и не слишком дисциплинированный.

— С Эдиком у нас, Славик, все сложно, — с выражением ответил Миша. — Эдик у нас, Славик, принят по делу о преднамеренном банкротстве «Потребтехники» и был бы допрошен в качестве свидетеля. Но при нем, Славик, нашли чемодан с железом — и теперь он фигурант нового дела, по которому фиг соскочишь.

— Ну, не совсем уж фиг… — начал босс.

Славка перебил:

— А что сразу Славик, я не понял? У тебя предъява, что ли? Из цикла «я Эдика сдал», типа, или просто потерпевший где-то, ты, Мишенька, это имеешь в виду? — спросил Славка, растопыривая локти.

— Так, — сказал босс уже другим тоном.

Миша тоже растопырил локти, вставая, и объяснил:

— Я, Славик, имею в виду — как и босс, по ходу, — что само по себе железо ни разу ни фига не значит, и человека можно хоть с базукой принять — и отпустить, потому что базука — она животное чистое и нарезка с нее нигде не всплывает. А со стволами, Славик, есть такая маза, что они паленые бывают. И тогда не соскочишь, потому что колокольчик по системе бренчит — динь-динь.

Славка опять зажмурился, тут же распахнул глаза и рот, но босс опередил:

— Слава, жди. Миша, толком — какие паленые. Чистые же стволы.

Миша сухо объяснил:

— На «глоке» из чемодана висит Рома Камский. В Перми такой был однажды, не помните?

Босс выругался и встал, глядя на Славку. Тот мазнул глазами по полу, соображая, и твердо сказал:

— Хрень, я пулю забрал, там навылет было.

Босс разъехался пальцами по зачуханному столу, как по планшету, и вкрадчиво сказал:

— Слава, а ты влегкую свою пулю от не своей отличаешь?

— Да ё, а ты не отличаешь, что ли? Да там ни у кого таких же не было! — воскликнул Славка и замолчал, бледнея.

— У Пашки была, — обвинительно сказал Миша.

Славка задрал голову. Он уже все понял. Чего там было понимать-то.

— И как раз Пашкин «глок» мы там сбросили, — все-таки сказал задумчиво босс и сел, глядя сквозь зачуханные шторы.