За стеклом [Коламбия-роуд]

— Чем бы оно ни было, — сказал Павлов, — я сейчас закричу.

— Это экскремент? — Слим склонился чуть ниже, когда еще одно тело неясной формы, скользя, пробуравило свет. — Как я понимаю, выставочный экземпляр.

— Не меньше фута, — вздрогнула я. — Монстр какой-то.

— Еще не легче, — проговорил мой брат, уже с ноткой ужаса в голосе. — Эта штука движется против течения.

Все втроем мы придвинулись к ноутбуку, словно тот высасывал из дома воздух в надежде вытащить нас отсюда прямо на экран монитора Картье. На фоне зыбкой мглы перед нами вдруг возник любопытный глаз на стебельке. Многократно увеличенный, он хитровато взирал на нас, отчего мы со Слимом повернулись к Павлову, который, в свою очередь, воздел очи к небесам и тихонько пропищал голоском потерявшегося котенка:

— Морские Девы!

Чем занималась эта зверушка? Дурачила Фрэнка? Играла в жмурки-пряталки с нашим домовладельцем, отошедшим налить себе стаканчик? Похоже, именно так: зверюга отпрянула от линзы, чтобы сплавать за друзьями. Это длилось секунду или две — мельтешащий в кадре косяк раздутых мутантов, бросившихся врассыпную за миг до того, как Картье вернулся за клавиатуру. Я была ошарашена. Затуманенный травкой, мой мозг все еще пытался выжать какой-то смысл из увиденного. Молчание здесь отнюдь не помогало, и поэтому я заполнила паузу первым что пришло на ум:

— В инструкции сказано: они игривые.

— В инструкции много еще чего говорилось. — Слим бросил сердитый взгляд на моего брата. — Но я не думаю, что там затрагивался вопрос, что происходит, если бросить им сразу всю питательную смесь для роста и смыть после этого в унитаз!

— Давайте убираться отсюда, — сказал Павлов, уже преступивший, судя по голосу, грань безумия. — Если в доме отсутствует санитария, в нем отсутствую и я.

— Погоди! — Слим предупреждающе поднял указательный палец и опустил его, тыча в ноутбук. Картье только что выключил монитор и забирал свой плащ со спинки кресла. — Этот ублюдок еще не расплатился с нами.

Наш домовладелец сделал то, что так отчаянно хотелось сделать мне: опрокинув в себя стакан виски, он вышел из кадра. Мы втроем остались торчать в глазу орла, наблюдая, как Фрэнк покидает библиотеку.

— Дуй в гризли, — поторопил мой брат Слима, уже не скрывая возбуждения. — Он пошел в соседнюю комнату. Давай сюда мишку. Дай мне этого долбаного медведя!

Слим пробарабанил по клавишам, и картинка на экране переключилась на вторую камеру. Мы словно оказались внутри пещеры, таков был обзор из медвежьей глотки. Сквозь пространство меж челюстей мы видели зеркало на дальнем конце комнаты, а в нем — самих себя. Хищник, выпрямившись во весь рост, стоял на задних лапах, высоко задрав обе передние. Зрелище можно было бы назвать путающим, если бы Картье не приспособил медвежьи когти под вешалку для курток.

— Вот и он, — сказал Слим, когда в кадре появился Фрэнк и приблизился к веб-камере вплотную. Он явно вешал пальто на медвежью лапу, но между клыками были видны лишь отдельные фрагменты происходящего: румяная щека, капустная кочерыжка уха, еще что-то, уже ни на что не похожее — это Картье обернулся к зеркалу.

— Это похуже Морских Дев, — сказал Слим. — От всей души надеюсь, он сделает сейчас что-нибудь действительно постыдное.

— Сколько народу сейчас это смотрит, как ты считаешь?

Слим повернулся к Павлову:

— Вполне достаточно и того, что мы трое это увидим.

— Только если Картье не дает своих представлений нагишом, — предостерег мой брат. — Все что угодно, только не это.

Фрэнк, однако, кажется, не собирался делать ничего неприглядного. Впрочем, то, что он извлек из кармана пиджака, потребовало от нас самого пристального внимания. Стоя спиною к нам, Картье потряс бицепсами, а затем принялся боксировать со своим отражением — видно, он считал себя непобедимым тяжеловесом. Маленькая косичка подпрыгивала вверх-вниз, когда Фрэнк перескакивал с одной ноги на другую.

— Если бы я только мог заставить медведя двигаться, — сказал Слим, — я шагнул бы вперед и дал бы Картье пинка под зад.

— Не спеши с выводами, — не отрываясь от экрана, сказала я. — Погляди лучше, что зажато у него в кулаках.

Слим с моим братом приникли чуть ближе к экрану, и я терпеливо ждала, когда же они заметят то, что я уже успела углядеть. У Фрэнка там был вовсе не столбик монет — старый трюк ведущих нечестную игру боксеров. Сумма была более значительной, и выражалась она в бумажных банкнотах: по меньшей мере пара тысяч фунтов в каждой горсти. Ничего другого о спортивных достижениях Картье я сейчас и знать не желала.

— Гляньте-ка, — взлетел вверх по гамме голос Павлова. — Глядите!

— Сегодня пятница, — тихонько присвистнул Слим. — День выплаты арендной платы.

— За что? — переспросила я. — За недвижимость внутри Сети или вне ее?

— В любом случае, — заметил мой брат, — надеюсь, он тщательно моет руки.

— Такую грязь не так-то просто отмыть, — возразила я. — Если только она ведет происхождение от camplicity.com.

Фрэнк нанес отражению прямой удар, потом хук, а затем, танцуя, развернулся прочь от зеркала, словно был теперь готов поквитаться с медведем.