За стеклом [Коламбия-роуд]

— Я далеко не сразу сделал верные выводы, — признался он, все еще плача. — По правде говоря, я здорово злился, когда впервые тебя выследил. В конце концов, ты ведь убил меня! Но со временем я понял, что мне становится лучше, когда я просто нахожусь рядом с тобой, у твоего дома. Я все меньше корпел над игрой в «Денежный залп», у меня оставалось все больше времени на то, чтобы вернуться к самому себе. — Он задрал лицо к Слиму; размытая тушь стекала по скулам двумя узкими ручейками. — Я так долго играл в эту игру, что уже начинал терять связь с реальностью.

— От нее сложно оторваться, — кивнул Слим.

— Еще бы, — поддакнул Павлов.

Его реплика, однако, осталась неуслышанной, поскольку прямо перед нашим домом опять зазвучали душераздирающие крики. Я оглянулась на нашу дверь как раз в тот момент, когда из нее выбежал Кензо: мужик с татуировками на руках, казалось, пытался спастись от летящего за ним пчелиного роя. Очевидно, он считал, что его жизнь в опасности; это было ясно хотя бы по прыжкам в наполовину приспущенных штанах. Для редкостного молчуна, каким мы его знали, Кензо унесся в темноту, издавая чересчур много шума. В любой другой день я забеспокоилась бы, что подумают соседи.

— Позвольте я сам о нем позабочусь, — новый друг Слима присел, чтобы подобрать с дорожки гвоздемет. — Ты положил конец моей игре, а я доведу до конца твою.

Когда он выпрямился вновь, стало ясно, что где-то внутри него что-то опять сорвалось с привязи. Уж будьте уверены, никто из нас не отважился преградить старику путь, когда он поспешил за Кензо, лавировавшим между припаркованными у тротуара машинами. Событий этой ночи хватило бы на всю жизнь, и я знала наверняка, что парни придерживаются того же мнения. Безумие кружило вокруг нас в диком хороводе, а я мечтала оказаться сейчас только в одном месте. И оно называлось «дом».

53

Пробуждение под аккомпанемент прогноза погоды задает настроение на целый день. Метеоролог предсказывает и повышение температуры, и понижение: все те перемены, которые еще только предстоят. Их бывает сложно осознать, когда еще дремлешь в постели и нет сил заткнуть говорящий будильник. А порой прогноз настолько не походит на вид за окном, что поневоле задумываешься: может, я еще сплю?

— Циско! Не делай этого! Стой!

В жизни не любила понедельники. Подъем ни свет ни заря был для меня потрясением. Обычно я во всем виню будильник, но минувшие выходные внесли в мое настроение свои коррективы. В результате я еще до прогноза была готова к началу нового дня: кралась босиком по палисаднику в карамельно-розовой ночной рубашке и без малейших следов косметики.

— Нет!

На уличной брусчатке лежит ветка, сломанная недавней грозой. Она похожа на погнутую метлу с венчиком листвы вместо прутьев. Бог знает, откуда ее принесло; я не могу отождествить ветку ни с одним деревом в ближайших палисадниках. Обычным утром на камнях оказалась бы россыпь лепестков, явившихся со всех концов земли. Калифорнийские розы, голландские тюльпаны, патагонские пионы и — я видела их однажды — даже арктические люпины. Само собой, ветры-пассаты не пересекаются на востоке Лондона. Достаточно одного порыва, и из водостока выплывут цветочные конфетти всевозможных форм и оттенков. Подобные привычные мелочи как раз и удерживают человека от переезда. Те мелочи, которые не отыщешь больше нигде, по которым будешь скучать, если поселишься в другом месте. Для меня, пожалуй, главное здесь — это цветочный рынок. Мне нравится, что в любой момент я могу сойти с крыльца, будь то дождь или солнце, и увидеть бутоны всех четырех времен года.

Возьмите рассвет в воскресенье. Улица в обычном беспорядке. Разбитые бутылки, погнутые антенны, повсюду смятая реклама пиццы. Субботним вечером иногда удается услышать, как происходит замусоривание: пьяницы и разносчики заказанных на дом блюд, сумасшедшие и спорящие парочки, звон разбитых стекол и сирены автомобильных сигнализаций — сплошь разрушительные процессы. И все же я знаю: стоит мне выйти из дому на следующий день, и я увижу, как улица переродилась и цветочники вновь заняты своим делом. Торговцам приходится изрядно потрудиться, чтобы вымести всю грязь, но жизнь должна продолжаться, люди стараются как могут, делают все от них зависящее… Именно поэтому мне хочется быть с ними рядом. Теперь я принадлежу этому месту и начну сегодняшнее утро с уборки.

— Подумай хорошенько, детка. Финал не обязательно должен быть именно таким.