За стеной из диких роз

Аннабелль удивлённо взглянула на своего собеседника. Из её горла вырвался неуверенный звук, точно ответ умер на губах девушки, когда мозг резко скомандовал: «Стой!». Отговорки перемешались с оправданиями и Анна уже сама не знала, что ей отвечать или что она хотела бы ответить. Ювер несколько секунд наблюдал её замешательство, а затем разразился громким смехом, заглушившим даже музыку. Пары остановились и недовольно посмотрели в сторону смеющегося. Ювер с трудом унял смех и почтенно поклонился своим зрителям. Музыканты сбивчиво, словно опасаясь его очередного приступа, заиграли вновь.

— Прошу прощения, — извинился мужчина, в его голосе ещё дрожали нотки смеха. — Представляете, захожу я в библиотеку, а моя обожаемая башня разбита, словно постаралась целая канонада.

— Мне жаль… — произнесла Анна, пряча глаза.

— А мне нет. Не беспокойтесь. Нашли что-нибудь интересное?

— Да, — кивнула она, — но об этом я хотела бы поговорить позже, у меня есть другие вопросы.

— Несомненно, однако для начала нужно, чтобы достопочтенные господа поверили, что мы с Вами не затеваем бунт. Если кто-то из них услышит, как я рассказываю Вам о мадам Иветте или о ком-то из присутствующих, или о хозяине замка, то общаться нам придётся записками. Это, согласитесь, не очень удобно, тем более, что, насколько мне известно, этот способ уже занят.

— Вы знаете, кем? — спросила девушка. — Просто я получала записки…

— Конечно, получали, — кивнул мужчина. — Не от меня. Итак, рассказать Вам всё или обезопасить наш разговор и давать Вам подсказки, а Вы будете отгадывать?

— Давайте подсказки.

— Хорошо, очень хорошо, — сказал он, потирая руки. — Другого я от Вас и не ждал. Как давно я не видал живого ума, — произнёс он, когда мимо них в третий раз прошла всё та же парочка. — Удивительно, что с таким живым умом Вы могли так долго оставаться в неведении.

— Я надеялась, что мне не придётся нарушать правила, и пыталась разузнать хоть что-нибудь при свете дня. Позже Клод стал брать меня с собой на прогулки…

— Хотел собою заградить весь мир. Очень великодушно с его стороны, — пожал плечами Ювер. — Но даже того, что Вы имели, было бы достаточно. Вам не хватило чуть-чуть дерзости, хотя я не отрицаю, что она у Вас есть, — он торопливо добавил: — Не подумайте, что я Вас осуждаю.

— Ни в коем случае, — холодно улыбнулась Аннабелль. — Зная всё заранее, легко говорить. Признаю Вашу правоту и то, что пока что в разгадывании таких загадок я безнадёжна.

— Не судите себя строго, — сказал он. — Итак, что Вы знаете о принце?

— Простите, а о каком принце мы говорим? — уточнила Анна.

— О нашем принце, — сказал Ювер. Он хотел добавить что-то ещё, как вдруг к ним подошла Иветта, окружённая своими неизменными спутниками.

— Ювер, снова проповедуете свои республиканские идеи? — спросила она, недовольно вскинув бровь и поджав губы.

— Что Вы? — сказал он с наигранной вежливостью. — Иветта, уже давно республиканские идеи принадлежат обществу, а я никак не смею приписать себе авторство.

— Да, конечно, — поспешно согласилась она, глядя на его почти искреннюю улыбку. — Тем не менее, я не могу позволить Вам устроить их рассадник в голове моей племянницы, — с этими словами она схватила Аннабелль за руку своей привычной стальной хваткой и потащила девушку прочь.

Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, что Ювер и Иветта, мягко говоря, друг друга недолюбливали и при всяком удобном случае стремились лишний раз доказать это, выказывая как можно больше вежливости в общении. Особенно в этом преуспевала Иветта с её неизменно изящной речью, давившаяся потоками приветствий и комплиментов, видя, как Ювер с лёгкостью отражает все её выпады парой метких фраз и улыбкой. Маленькая свита Иветты поспешила разделить оппонентов до того, как успел разгореться спор. Ювер лишь кивнул девушке, снисходительно и немного сочувствующе глядя то на неё, то на её тетушку, скрывавшуюся за стайкой фарфоровых девушек со звенящими голосами. О, этот «звенящий смех»… Аннабелль помнила, как рыдала, пытаясь выдавить из себя что-то подобное в угоду родственнице.

«Когда ты была ребёнком, я сделала всё, чтобы в твоём окружении не оказалось вольнодумцев, — с укором произнесла Иветта. — Я надеялась, что, повзрослев, ты сама сможешь держаться от них как можно дальше, но, видимо, я ужасно ошибалась. Что ж, я вновь возьму тебя под своё крыло, — вздохнула она, словно это была непосильная ноша для неё. Она обернулась к своим спутникам и с важным видом произнесла. — Именно так в наши тёмные дни должны поступать родственники».