За столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века

<p>Елена Первушина</p><p>За столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века</p>

«Взять икры паюсной четверку, две луковочки зеленого лучку, прованского масла, смешать все это и, знаешь, этак… поверх всего лимончиком… Смерть!

От одного аромата угоришь».

Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась.

Сирена

© Первушина Е.В., 2025

© «Центрполиграф», 2025

<p>Вместо предисловия</p><p>Песни сирены</p>

В 1887 году Чехов написал короткий, но очень смешной рассказ «Сирена».

Михаил Чехов пишет об истории этого рассказа: «В середине лета 1884 года брат Антон, прихватив с собой меня, отправился в Звенигород уже в качестве заведующего тамошней больницей на время отпуска ее врача С.П. Успенского. Вот тут-то ему и пришлось окунуться в самую гущу провинциальной жизни. Он здесь и принимал больных, и в качестве уездного врача, тоже уехавшего в отпуск, должен был исполнять поручения местной администрации, ездить на вскрытия и быть экспертом в суде. В Звенигороде был тот дом, в котором помещались все сразу правительственные учреждения и о котором один из чеховских героев говорит: “Здесь и полиция, здесь и милиция, здесь и юстиция – совсем институт благородных девиц”. Звенигородские впечатления дали Чехову тему для рассказов “Мертвое тело”, “На вскрытии”, “Сирена”».

Сюжет рассказа незамысловат. Действие происходит в совещательной комнате «после одного из заседаний N-ского мирового съезда», где «судьи собрались… чтобы снять свои мундиры, минутку отдохнуть и ехать домой обедать».

Но они не в силах тронуться с места, потому что внимательно слушают секретаря съезда Жилина. Этот Жилин – «маленький человечек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице» – вещает:

«– Все мы сейчас желаем кушать, потому что утомились и уже четвертый час, но это, душа моя Григорий Саввич, не настоящий аппетит. Настоящий, волчий аппетит, когда, кажется, отца родного съел бы, бывает только после физических движений, например, после охоты с гончими, или когда отмахаешь на обывательских верст сто без передышки. Тоже много значит и воображение-с. Ежели, положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном; умное да ученое всегда аппетит отшибает. Сами изволите знать, философы и ученые насчет еды самые последние люди и хуже их, извините, не едят даже свиньи. Едучи домой, надо стараться, чтобы голова думала только о графинчике да закусочке. Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась».

Поросенок с хреном— классическое русское кушанье. Его в свое время заказывал в придорожном трактире господин Чичиков, а Гоголь при этом пояснял: «Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей. Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра и какой бы обед сочинить на послезавтра, и принимающиеся за этот обед не иначе, как отправивши прежде в рот пилюлю; глотающие устерс, морских пауков и прочих чуд, а потом отправляющиеся в Карлсбад или на Кавказ. Нет, эти господа никогда не возбуждали в нем зависти. Но господа средней руки, что на одной станции потребуют ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или какую-нибудь запеканную колбасу с луком и потом как ни в чем не бывало садятся за стол в какое хочешь время, и стерляжья уха с налимами и молоками шипит и ворчит у них меж зубами, заедаемая расстегаем или кулебякой с сомовьим плесом, так что вчуже пронимает аппетит, – вот эти господа, точно, пользуются завидным даянием неба! Не один господин большой руки пожертвовал бы сию же минуту половину душ крестьян и половину имений, заложенных и незаложенных, со всеми улучшениями на иностранную и русскую ногу, с тем только, чтобы иметь такой желудок, какой имеет господин средней руки; но то беда, что ни за какие деньги, ниже имения, с улучшениями и без улучшений, нельзя приобресть такого желудка, какой бывает у господина средней руки».

Как же готовили этот русский деликатес? Вот рецепт из книги А. Городецкой «Образцовая хозяйка и домоправительница, или Практика домашнего хозяйства», вышедшей в Москве в 1875 году.

Поросенок вареный с хреном и сметаной[1]

Очистив поросенка в 3–4 фунта[2] налить его 8-12 стаканами кипятку, положить туда луковицу, 1 морковь и прочих кореньев по полштуки, от 12–15 зерен английского перца, 3 лавровых листа, соли, отварить до готовности. Подать отдельно тертый хрен со сметаной.