За столом со Сталиным. История эпохи в рецептах и меню.Что было на столе колхозника и первого секретаря? Неподкупные свидетели: кулинарные книги конца XIX – середины XX в.

Возможно, эти игры молодых великих князей в независимость не прошли незамеченными. До поры до времени в столице им не придавали значения, но после убийства Александра II народовольцами новый император Александр III объявил войну любым либеральным и сепаратистским идеям.

В ноябре 1881 г. ликвидировано Кавказское наместничество.

Вместо него учредили Кавказскую администрацию, одновременно было покончено с последними элементами автономии.

* * *

Иосиф попал в Тифлис в подростковом возрасте, в то время, когда сомнения в истинах, внушенные в детстве, отрицание всего, что проповедуют старшие, нетерпимость к ханжеству, скрытый или открытый бунт являются нормой. А поводы для бунта были. Его одноклассники вспоминали об этих годах: «Жизнь в духовной семинарии протекала однообразно и монотонно. Вставали мы в семь часов утра. Сначала нас заставляли молиться, потом мы пили чай, после звонка шли в класс… Занятия продолжались с перерывами до двух часов дня. В три часа – обед. В пять часов вечера – перекличка, после которой выходить на улицу запрещалось. Мы чувствовали себя, как в каменном мешке. Нас снова водили на вечернюю молитву, в восемь часов пили чай, затем расходились по классам готовить уроки, а в десять часов – по койкам, спать». Выходной день лишь один – воскресенье, но в этот день учащиеся должны посещать богослужение. Жили по 20–30 человек в одной комнате.

В декабре 1931 г. в интервью немецкому писателю Э. Людвигу Сталин рассказывал об этих годах своей жизни:

«Людвиг. Что Вас толкнуло на оппозиционность? Быть может, плохое обращение со стороны родителей?

Сталин. Нет. Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем не плохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма как действительно революционного учения.

Людвиг. Но разве Вы не признаёте положительных качеств иезуитов?

Сталин. Да, у них есть систематичность, настойчивость в работе для осуществления дурных целей. Но основной их метод – это слежка, шпионаж, залезание в душу, издевательство, – что может быть в этом положительного? Например, слежка в пансионате: в 9 часов звонок к чаю, уходим в столовую, а когда возвращаемся к себе в комнаты, оказывается, что уже за это время обыскали и перепотрошили все наши вещевые ящики… Что может быть в этом положительного?»

Кроме того, учителя пытались «русифицировать» своих учеников, что не могло понравиться юношам: они были патриотами, и мечтали о возрождении грузинской культуры, грузинского духа.

Но поначалу все шло хорошо, в первом классе Джугашвилли занимал 8-е место по успеваемости, во втором – 5-е.

В 1895 г. Иосиф встретился с выдающимся грузинским просветителем, поэтом и переводчиком Ильей Чавчавадзе. Илья в 1879 г. основал Общество по распространению грамотности среди грузин, но его заветной мечтой было объединить все малые народы Грузии в единый народ. Сделать это он планировал с помощью создания единого литературного грузинского языка, как это сделали итальянцы. Правда, Италии не удалось объединить страну бескровно, но Илья надеялся, что ему это удастся. В стихах он воспевал мировой пролетариат, но считал, что князья должны стать культурной аристократией, которая объединит нацию. Он выступал за восстановление автокефалии Грузинской церкви и за восстановление грузинской государственности. При этом новое грузинское государство должно было оставаться в российской сфере влияния. Юный Иосиф Джугашвили пришел к нему как начинающий поэт, пишущий на грузинском языке, и Чавчавадзе опубликовал несколько его стихотворений.

Но мирный путь достижения свободы и прав через культуру если и увлек Иосифа, то ненадолго. В третьем классе Иосиф вступил в нелегальный общеобразовательный кружок семинаристов, и в кондуитном журнале семинарии было зафиксировано, что семинарист Джугашвили уличен в чтении запрещенных книг, в том числе романов Виктора Гюго (книги