За сумеречным порогом

– Красивых девушек? Да, конечно! А то я было подумал, что ты имел в виду больных со status epilepticus.

Харви ничего не сказал.

25

Среда, 24 октября

Клиника Принца-регента располагалась на взгорье, в полумиле от скалистых утесов на восточной окраине Брайтона. Из палат, выходивших на юг, через крыши домов в викторианском стиле открывался великолепный вид на Ла-Манш, а из северных окон была видна деловая часть города и брайтонский ипподром. Большинство же окон было обращено на запад – на промышленную зону – и на восток – на многоэтажный госпитальный гараж.

Клиника начала свое существование в начале XIX века как приют для инвалидов морского флота. С постоянными достройками каждое десятилетие приют вырос в самую большую провинциальную больницу в Англии, а со студенческим крылом имени принцессы Уэльской, хорошо вписавшимся в общую конструкцию комплекса, он вскоре стал полностью оперившейся учебной клиникой Суссекского университета.

Центральным блоком клиники было мрачное здание из серого камня, с крытой шифером крышей и портиком, по одну сторону которого стояла позеленевшая статуя принца-регента, а по другую – столь же позеленевшая статуя королевы Виктории. По обеим сторонам тянулись разнородные здания, соединенные друг с другом коридорами без окон и переходами, где разместились магазины, наиболее старые палаты и всевозможные конторы.

На задворках располагались прачечная, морг и отделение патологии, а также несколько научно-исследовательских лабораторий и незаметное здание, где содержались животные, а еще дальше – крыло королевы Елизаветы II, мрачная двенадцатиэтажная башня – там находились общие палаты, отделение интенсивной терапии, родильное отделение и блок из девяти операционных.

Больницы выводили Кэт из душевного равновесия. Они вызывали воспоминания и страхи, которые она предпочла бы забыть, они напоминали ей о собственной смертности, а жизнь и без того, считала она, небезопасная штука. Ей не нравились ни больничные здания, ни запахи в них, ни беспомощность больных. В детстве она дважды попадала в больницу в Бостоне: один раз, когда ей было семь лет, для удаления миндалин, и в десять лет – на операцию аппендицита. Врачи, также как и сестры, относились к ней ласково, но они не могли ни облегчить боли, ни уменьшить ее страхов.

Когда Кэт въезжала по пандусу на своем «фольксвагене» в гараж, открылась крышка бардачка. Она с размаху захлопнула ее, крышка открылась снова, и оттуда ей под ноги высыпалась груда парковочных билетиков.

Первый уровень был полон, следующие три – тоже, и ей пришлось подняться на последний уровень – из темноты в неистовство солнечного света. Тут она нашла себе местечко. Вокруг завывал ветер, и ей пришлось наклониться вперед, чтобы противостоять ему. Ветер пытался сорвать с нее пальто, и оно развевалось, словно парус, волосы били по лицу, она даже почувствовала боль у корней волос.

Кэт направилась вниз по каменному колодцу лестницы, где пахло мочой, мимо надписи, сделанной краской из пульверизатора: «Морг – удел каждого», прошла через тяжелую противопожарную дверь. Там было полным-полно указателей: «Палата Мендельсона», «Палата королевы Виктории», «Микробиологический анализ», «Гистопатология», «Дневные сиделки», «Отделение неотложной терапии», «Родовое отделение», «Травматология», «Справочная».

Кэт рывком распахнула массивную, обшитую по краям резиной дверь, ведущую в темный коридор, где пахло пирогом с изюмом и миндалем, капустой и подгоревшим растительным маслом, чад клубился через открытую дверь. Она поняла, что спустилась слишком низко. Санитарка катила мимо нее металлическую тележку с постельным бельем. С кольца, пристегнутого к петле ее пояса, свисала связка ключей. Кэт прошла дальше, подошла к подножию какой-то лестницы и увидела в конце еще одного коридора справа бурную деятельность: работники сортировали, нагружали на тележки и куда-то увозили груды постельного белья.

Она поднялась по лестнице, прошла через двойные двери и оказалась в комнате ожидания. Там же за стойкой бойкая и энергичная девушка выдавала справки. Кэт спросила ее, как найти доктора Мэттьюса.

– У нас два доктора Мэттьюса, – ответила девушка. – Доктор Уильям и доктор Говард.

Кэт развернула копию свидетельства о смерти: «Г. Мэттьюс».

– Доктора Говарда, – сказала она.

Девушка взглянула куда-то под стойку.

– Он в отделении интенсивной терапии. Седьмой этаж.

Кэт поблагодарила ее, прошла по коридору к лифтам и нажала кнопку. Там пахло не то дезинфекцией, не то еще какой-то химией. На пробковой доске объявлений висел плакат, взывающий к донорам. Металлическая дверь лифта открылась со второй попытки. В лифте болтали две медсестры, с ними был мужчина средних лет, в красном пестром халате, со свернутой в трубочку газетой. Кэт вошла, за ней молодой санитар вкатил небольшую тележку, уставленную хирургическими инструментами, и весело поздоровался с сестрами.