За свободу

Вместе с последними пришел и злосчастный Конц Гарт, одичавший в жестокой нужде. Его пасынка не было с ним: он отдал мальчика в поводыри слепому музыканту. Бродя по деревням, слепец играл на волынке и пел, и его песня, рассказывавшая о трагической участи Конца Гарта и гибели его жены и детей, трогала до слез женщин и зажигала гневом сердца мужчин.

Какой-то странствующий школяр, услышав однажды на постоялом дворе в Гейдингсфельде от заглянувшего туда по пути в Вюрцбург коробейника Криспина Вёльфля печальную историю крепостного, изложил ее в стихах, а слепец сочинил мелодию. Совсем иная мелодия неслась из кузниц Рейхардсроде и окрестных сел, где ковали копья, точили косы и изготовляли железные колотушки и острые шипы для цепов по заказу крестьян.

И в Оренбахе, где старостой остался Вендель Гайм, звенели удары молотов о наковальни. Каспар с Кэте услышали эту музыку еще на околице.

— Это нас колокольным звоном встречают, — пошутил Каспар. Но истинную причину они узнали, лишь придя в усадьбу Симона. Прижав к сердцу отца, невестку и приласкав детей, Кэте предоставила Каспару рассказать историю ее освобождения, а сама побежала в свою комнату, чтобы хорошенько вымыться и переодеться — впервые после ареста. Когда она потом вернулась в своем лучшем наряде, с тщательно причесанными светло-русыми волосами, она показалась Каспару прекрасной и свежей, как майское утро. Усевшись рядом с отцом, она взяла его узловатую руку в свои ладони и молча слушала рассказы старика и невестки обо всем, что произошло в деревне за время ее отсутствия. Каспар не сводил с нее глаз, и она, вся зардевшись, улыбалась ему. Может быть, она и ничего не слышала из того, что говорилось; ее глаза скользили с предмета на предмет в просторной комнате, и в них сияла радость возвращения. Когда к обеду пришел работник Фридель, он потряс ее руку и сказал:

Стража у пороховых бочек. С гравюры Г. 3. Бегама

— Ну, слава богу, что ты вернулась. С тех пор как хозяин в Рейхардсроде, ты нам нужна как воздух. Теперь мы и без него справимся.

Каспар был в ударе, и за обедом царило веселье, какого уже давно не видели в этом доме. О бурных событиях вспомнили только тогда, когда он собрался уходить. Он решил вернуться в Ротенбург, несмотря на угрожающую ему опасность. Его не смогли удержать даже уговоры Кэте, от которых у него стало тепло на душе.

— А ты бы пожалела, если бы меня сцапали? — спросил он, лукаво покосившись на нее. — Да нет, им теперь не до меня, у них есть дела поважнее. А мне нужно домой до зарезу. Работа стоит. Старику моему теперь недосуг. Он ворочает государственными делами в комитете.

Рассмеявшись, он вдруг обнял Кэте за талию. Она поцеловала его прямо в губы и оттолкнула.

— Это — моя благодарность, — сказала она, вырвавшись из его рук.

— Как божья благодать! — воскликнул он, и в его возгласе прозвучали и радость и досада.

Вскоре после его ухода из деревни вышла и девица Аполлония. Но она не пошла по большой дороге, а направилась влево, по тропинке, которая вела в Эндзее через лес.

Каспар благополучно добрался до города и узнал, что там неблагополучно. Накануне ночью во дворе часовни пречистой девы Марии, которую когда-то освятил доктор Дейчлин на территории бывшего еврейского кладбища, кто-то отбил голову и руки у распятого Христа. Утром в долине Таубера мельники разграбили прекрасную старинную часовню Кобольцельской божьей матери, выбили витражи художественной работы, разбили вдребезги алтарь, образа и церковную утварь и побросали все это в реку. Днем были беспорядки и в самом городе. Горожане врывались в дома католического духовенства, оскорбляли священников и требовали вина.

Потом было получено известие, что жители города Мергентгейма восстали под предводительством Фрица Бютнера и осаждают замок гроссмейстера Тевтонского ордена и что, несмотря на укрепления, замок не удержится, если Ротенбург не пришлет помощи.