За Танцующим туманом

– Да, я была в мире людей. В течение ста лет. В качестве заложника. Благодаря Лазару.

Я звучала как взбалмошный ребенок? Да! Было ли мне все равно? Определенно! Я снова посвятила себя еде. К настоящему времени мой аппетит поуменьшился, но все было лучше, чем в очередной раз оказаться вовлеченной в интриги Лазара.

– Можешь злиться на меня, Амайя, – с раздражающим спокойствием проговорил бывший сенешаль. – Но рано или поздно тебе все равно придется заняться одним вопросом, решение которого ты так ловко откладываешь.

– И что же это? – спросила я.

Он сделал элегантный жест, указывающий на таверну и, судя по всему, подразумевавший всю Фахинию.

– Ты бы предпочла альтернативу?

Он сел. Первым порывом мне захотелось крикнуть ему в лицо громкое «да», но это было бы ложью. Независимо от того, насколько хорошей или плохой была бы моя жизнь в качестве потерянного ребенка в Фахинии, я бы никогда не встретила своих братьев и сестер. Я бы никогда не влюбилась в Ноара, не встретила бы всех своих друзей и, вероятно, никогда бы не почувствовала, что имею значение для кого-либо или чего-либо. Так что нет, альтернатива не была бы лучше. И все же! Лазар зашел слишком далеко, превратив всю мою жизнь в ложь.

Кроме меня и Илиона, никто не понял намека бывшего сенешаля, но все видели, как я все глубже и глубже погружалась в свои мысли. Мариз заговорила первой и сменила тему. Она лепетала, как водопад, и умело вовлекала остальных в несущественный разговор, чтобы отвлечь их внимание от меня. Затем Паш рассказал о Лансе, чему Киза так обрадовалась, что произнесла тост за его новую жизнь. Все это я воспринимала лишь частично, потому что наблюдала за суетой в таверне и представляла, как бы сложилась моя жизнь, если бы не вмешался Лазар. Смогла бы я хоть чего-то добиться в Фахинии? Я росла бы здесь с пьяницей отцом? Или с Илионом? Или в детском приюте? Или я провела бы свое детство в нижнем городе Золотой горы и прожила бы жизнь, как Мариз?

В какой-то момент я толкнула локтем Илиона и спросила:

– Почему императоры, собственно, так и не признали девятый народ?

Он пожал плечами, как будто ответ лежал на поверхности.

– Мы – бельмо на глазу. Мы не вписываемся в систему, не имеем символов народов, не поддаемся так просто влиянию чужой воли. Вот почему они предпочитают считать нас незначимыми, недостойными власти.

Мариз, которая услышала мой вопрос, энергично закивала.

– Многие из нас неоднократно просили императоров о милости назначения.

Да, я помнила об этом. Без символов ты считался кассардом второго сорта. Таким разрешалось работать только на неблагородных работах, и они едва ли были лучше, чем разбойные фахины. Такова была бы и моя судьба.

– Но вместо того, чтобы слушать нас, императоры подавали только ложные надежды, – продолжил Илион. Тем временем остальные разговоры за столом стихли, и все внимательно следили за губами князя фахинов. – Церемония потерянных детей должна была сгладить волнения. Как обглоданная кость, которую бросают собаке. Лотерея. Каждые десять лет только немногие из нас могли получать символы народов.

Я задумчиво копалась в своей тарелке.

– А почему фахины хотят принадлежать к одному из других народов? – спросила я. – Разве вы не гордитесь тем, что не являетесь частью системы?

Илион не спеша кивнул.

– Некоторые хотят этого. Другие смирились со своей судьбой. Но именно потерянные дети, родители которых происходят из разных народов, страдают от того, что им приходится покидать свои семьи и не принадлежать ни к какому народу.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Внезапно все обрело смысл. Несколько других мест тоже подошли бы для того, чтобы спрятать меня, но Илион привел меня именно сюда. Я должна была увидеть и познакомиться с потерянными детьми и Фахинией своими глазами, потому что он знал, что это не оставит меня равнодушной.

– А ты не теряешь время при взыскании долгов, не так ли? – пробормотала я, вызвав у князя фахинов улыбку раскаяния.

– Старая привычка, когда долго имеешь дело только с преступниками, – признался он.

Я не могла на него сердиться. На самом деле Илион вел себя удивительно бескорыстно для вора.

Лазар откашлялся.

– О каких долгах вы здесь говорите? Ты ведь не должна ему? Это…

Невозмутимо я проигнорировала бывшего сенешаля, потому что уже давно приняла решение. Я обратила свое внимание на Мариз.

– Дай мне руку, – попросила я ее.

Лазар так яростно грохнул своим кувшином по столу, что седая прядь выбилась из его прилизанной прически.

– Не делай этого, Амайя!

– О чем именно ты говоришь? – сладким голосом спросила я, хотя я уже давно поняла, что Лазар знал, что я задумала.

– О чем-то очень глупом и опасном, – прошипел он.

Ладно, теперь этого было достаточно. Я окинула его своим самым ядовитым взглядом и убедилась, что он понял предупреждение.

– Ты хотел императрицу, которая служила бы не системе, а народу. Хорошо, тогда смирись с тем, что я стану императрицей всех кассардов.