За тех, кто в море

Юрий Кривоносов За тех, кто в море

К читателю

«Все бури обратятся только к славе России!»

Адмирал Нахимов.

Мне кажется, что я имею право на такую книгу, потому что побывал на множестве морей и на всех пяти океанах, если причислить к ним и воздушный, к тому же дважды пересек Бермудский треугольник…

Но к моему стыду должен признаться, что при первой встрече с морем повел себя, прямо скажем, не лучшим образом. Произошло это в Одессе, на Лонжероне – впервые увидев воочию воду, уходящую за горизонт, как последний трус помчался прочь, перепуганный набегающей волной, и было-то той волны всего сантиметров тридцать-пятьдесят…

Книга эта – о моряках, если моряками считать людей, причастных к работе на море вообще, а не только тех, кто плавает на каком-либо средстве передвижения по солёной воде…

Одесса. 1936 Северный флот. 1944.

Итак – рассказ пойдет о людях разных профессий, об их работе, рассматриваемой как романтика главным образом теми, кто любит море с берега, а корабль на картинке… Впрочем, резон тут есть – если бы романтика в морском деле отсутствовала, то вряд ли и калачом можно было бы заманить такую бездну народа на пожизненное служение делу, под которым столь зыбкий фундамент и столь глубокая бездна… Но вообще-то фундаментом здесь служит главным образом сила человеческого духа и способность к постижению красоты, порой красоты весьма сурового свойства… Правда, те, кто работает в море, мало задумываются над подобными вопросами – им некогда, они должны делать свое дело, исполнять свои повседневные обязанности с высоким качеством, потому что делать здесь что-либо плохо нельзя – не такое это место – оно не прощает небрежности и недобросовестности, как не прощает трусости, ловкачества, легкомыслия, карьеризма…

Тихоокеанский флот. 1945.

Читатель, следуя по пятам за героями этой книги, будет иметь возможность подорваться на мине, опуститься в гидростате в царство Нептуна, добывать рыбу в семибальный шторм, слетать на макушку Земли (разумеется, в планетарном смысле, потому что земли, как таковой, там нет, а только та же пучина, прикрытая ледовым панцирем), и, наконец, прокалившись на лютом полярном ветру, пожариться под знойным солнцем тропиков и потоптаться по своей собственной тени…

Москва. 1985.

Иначе говоря, читатель совершит вместе с автором несколько морских путешествий – разных, необычных и познавательных. После этого он будет в определенной степени профессионально сориентирован и сможет при желании выбрать какую-нибудь из подсказанных морем специальностей, или, хотя бы, любую сухопутную, если почувствует себя в морской стихии не совсем уютно…

В этой книге нет ничего придуманного – все рассказанное происходило на самом деле, но, естественно, было растянуто во времени, потому что и сам автор волею судеб оказался связанным с морем практически на протяжении всей своей жизни: в десять лет он впервые увидел море и возмечтал стать военным моряком, в семнадцать мечта его осуществилась, в двадцать пять «сошел на берег» после семи с половиной годков службы в морской авиации и стал журналистом, но довольно часто возвращался в родную стихию, чтобы рассказать людям о тружениках моря…

Заранее прошу прощения за вольное обращение с морской терминологией, ибо она имеет и литературное и корпоративное употребление, и, скажем, слова КОРАБЛЬ и СУДНО могут быть отнесены и к военному, и к гражданскому ведомству. Также можно сказать – СЛУЖИЛ НА ФЛОТЕ или СЛУЖИЛ ВО ФЛОТЕ. Впрочем, в каждом деле есть своя специфика, так что не будем впадать в снобизм…

Юрий Кривоносов.

P.S. Все фотографии в этой книге, кроме тех, на которых я сам присутствую, сделаны лично мной, чем я ужасно горжусь, ибо всегда старался слить воедино текст и изображение. А тут вот мне никто не мог помешать это делать…

Человек чистой воды

По очереди с остервенением рвем за шнурок – толку никакого. Маленький моторчик на редкость упрям, издает какие-то булькающие звуки, а работать отказывается.

На бревнах, которые мы хотим превратить в дрова, спокойно восседает бакенщик Николай Михайлович или попросту Михалыч, смотрит на наши мучения, и в конце концов не выдерживает:

– Чудной вы народ, ребята, рассудительности у вас никакой, одна горячка. Тяп-ляп не выйдет. Сначала осмотрим пилу… Теперь мотор…

Он прошелся пальцами по рычажкам и кнопкам, как музыкант по клавишам, взялся за шнурок, степенно дернул. Мотор чихнул и тут же застрекотал, звонко и обрадовано. Из-под звеньев пилы помчались светлые ручейки опилок, и один за другим от бревна стали отскакивать ровные чурбаки. Однако, уже на третьем бревне Михалыч заглушил мотор:

– Айда-те, братцы, к воде – там какие-то деятели чалятся.