За тех, кто в морге (сборник)

Меня внезапно посетила рассмешившая меня мысль, что Григорьич мог оказаться передовым работником совхоза и культурно продвинутым мужчиной. Ну в смысле из тех культурно продвинутых, которые уже не мужчины, а мужчинки. Чтобы не рассмеяться, я забарабанила еще сильнее:

— Так ты будешь открывать, негодяй-мерзавец?! Я уже замерзла вся!

За дверью явственно послышалось шевеление, и наконец мужской голос отрывисто мне ответил:

— Нет Григорьича, на работе он!

— Еще что придумаешь?! — притворно возмутилась я. — Совсем, что ли, совесть потерял, старый хрыч?! Говоришь мне, что тебя нет, и хочешь, чтобы я тебе поверила?! Открывай немедленно, а то всю дверь тебе высажу!

Не жалея своих замечательных ботинок, я забарабанила в дверь ногой, почему-то приговаривая при каждом ударе «ух-ты!» Вошла в азарт, надо понимать.

Мужчина за дверью немного посомневался, и я услышала, как загремели замки.

Дверь отворилась, и из-за нее выглянул молодой парень в темной куртке.

— Уйди, дура! — озадаченно сказал он. — Нет твоего Григорьича, у теплиц его поищи!

— А ты кто такой?! — рявкнула я, как та наивная дурочка, во все свое воронье горло — прошу учесть, горло у меня не воронье и голос приятный, просто я такую метафору использовала.

— Может быть, ты бандит! Может, ты убил моего Григорьича. Григорьич! — завопила я так, что, наверное, даже шавка перепугалась, потому что она снова затявкала.

Наконец парень не выдержал.

Он распахнул дверь настежь, выскочил на крыльцо, сам чуть не поскользнувшись на нем и потеряв при этом тапочку.

Я отшатнулась назад, не ожидая такого демарша.

— Ты что тут разоряешься, кошелка?! — крикнул парень. — Тебе что, пасть заткнуть, что ли? Так сейчас сделаю. Сказано тебе — нет…

Дальше парень ничего вымолвить не успел.

Выпрыгнувший из темноты Виктор коротким ударом заставил его замолчать и вторым ударом ребром ладони по шее послал парня в хороший несоображанс.

Впредь наука будет: не уподобляйся женщине и веди себя всегда сдержанно. Шея целее будет.

Я прислонилась к двери и откашлялась: ночные крики в степи дались мне не без напряжения.

Виктор, мягко отстранив меня, вбежал в дом.

Через несколько секунд в нем зажегся свет, и я тоже вошла, прищурившись от резкого перехода освещения.

Домик состоял их двух комнаток и кухни.

Быстро пройдя по всем помещениям, я, к своему сильнейшему разочарованию, нигде не увидела Маринки. В растерянности вернулась в первую комнату, пол которой был застелен старым ковром, и остановилась посреди нее.

Виктор, раньше меня успевший все осмотреть, теперь медленно проходил по комнатам еще раз, посматривая на потолок и ища вход на чердак.

— Ты думаешь, они держат ее на чердаке? — с сомнением спросила я.

Виктор пожал плечами и тут же замер, поднеся палец к губам.

Я тоже прислушалась: откуда-то снизу, мне показалось, что прямо подо мной, послышалось равномерное постукивание и немного приглушенный Маринкин голос прокричал:

— Что у вас там происходит?

Я отскочила в сторону и дернула ковер на себя. Под ним открылся простой деревянный пол и лаз в погреб, прикрытый толстым листом фанеры.

Виктор нагнулся к лазу, и тут же со стороны входной двери послышался какой-то грохот.

Виктор сразу же бросился к выходу, а я, презрев все опасности, кинулась к лазу.

Поднимая вверх крышку, я все-таки услышала крики с улицы.

Кричал Виталик:

— Я подошел, а он как подскочит, как кинется на меня! Я ему р-раз! А он как сиганет!

Поняв, что оглушенный бандит просто по-свински рано пришел в себя, я перестала об этом думать и после нескольких героических усилий и, между прочим, сломав один ноготь — черт бы подрал эту Маринку, вечно угодит в какую-то дрянь, а я страдаю! — я подняла крышку и откинула ее прочь.

Так как стуки и крики прекратились, я заглянула вниз и не нашла ничего более подходящим, как выкрикнуть дурацкое:

— Ау!

В ответ мне послышался радостный визг, и уже через минуту я имела удовольствие слушать Маринкины восклицания. Но, боже мой, наверное, первый раз в жизни мне это было ужасно приятно.

— Оля! Меня хотели обменять на триста тысяч долларов! — гордо подняв голову, первым делом доложила она.

Маринка была одета в свой обычный плащ, покрытый весь какими-то ржавыми пятнами и паутиной.

С волосами, похоже, та же проблема.

Вошедший в этот момент в комнату Виктор не выдержал и хмыкнул, получив при этом уничтожающий взгляд Маринки, став для нее на несколько минут врагом номер один.

— Оля! — продолжила Маринка, вылезая из погреба и со вздохом облегчения усаживаясь на полу. — Если бы ты знала, как мне было страшно! Господи! Я сидела в полной темноте, и воняет там какой-то гадостью! А тут я слышу вроде твой голос! — Маринка всхлипнула и шмыгнула носом.

— Пошли отсюда, — сказала я, тяжело поднимаясь на ноги.

Виктор подал руку сначала мне, потом Маринке и, полуобняв свою подругу, мы с ней направились к выходу.

Маринка после секундной лирической паузы вспомнила вдруг более актуальную тему для разговора.

Со слезой в голосе, очевидно, оставшейся от предыдущего плаксивого запаса, она продолжила: