За тех, кто в морге (сборник)

Красный «Мерседес» мигнул нам на прощание задними фарами и умчался в неизвестном направлении, а мы с Виктором снова оказались на свежем воздухе.

До дома Нади мы доехали довольно-таки быстро. Подходя к ее подъезду, я, разумеется, не выдержала и посмотрела вправо, на то место за кустами, где мы с Виктором недавно обнаружили убитого Сашу-бойфренда.

Я поежилась и быстрее пошла к дому. Хоть и темный здесь был подъезд, да в нем не так страшно, как на улице.

Мы подошли к квартире Нади и уже собралась было позвонить, как увидели, что дверь не заперта, а только прикрыта.

Подумав, что, наверное, у Нади сейчас в гостях оперативники из отдела убийств, я решила не терять времени — все равно же самой предстоит с ними познакомиться, так зачем же стесняться? — я все равно позвонила и, приотворив дверь, крикнула:

— Надя! Вы дома?

Мне никто не ответил, но свет в квартире да и сама незапертая дверь свидетельствовали, что кто-то же в квартире должен быть.

Я шагнула вперед, но Виктор, как всегда не забывающий о том, что он при мне выполняет функцию телохранителя, деликатно задержал меня и прошел вперед сам.

Я устремилась за ним.

Первым делом в квартире меня поразил беспорядок.

Каюсь: я сразу же стала подозревать наших представителей правоохранительных органов: наверное, им понадобилось произвести обыск и они не стали стесняться в способах.

Виктор вошел в первую комнату и кашлянул.

Я выглянула из-за его плеча и лишь приоткрыла рот при виде зрелища, которое предстало перед моими глазами.

Беспорядок в коридоре — это еще что!

В комнате все было не только раскидано, а казалось, нарочно перевернуто с желанием нанести максимальнейший урон каждой вещи.

Телевизор лежал на полу, из распахнутого платяного шкафа были выкинуты все вещи, а потом, видимо, ногами отфутболены в угол комнаты.

Но и это еще не все.

Сама Надя, перемотанная широким розовым скотчем, как новогодний подарок — прошу прощения за такое сравнение, — сидела на стуле и, хлопая испуганными глазами, пыталась что-то сказать: рот у нее тоже был заклеен скотчем.

Осторожно обходя разбросанные по полу предметы, Виктор резким рывком сорвал скотч с лица у Нади.

— Ой, спасибо! — прошептала она. — А я подумала, что мне до утра так сидеть.

Я присела перед ней и принялась помогать Виктору срезать скотч, которым была связана Надя.

— Кто это вас так? — спросила я.

— Бандиты! Сволочи! — всхлипнула Надя, шевеля ногами и мешая мне освобождать ее.

— Вы их знаете?

— Впервые видела! — Надя всхлипнула, и ее как прорвало: — Два гада в шапках таких дурацких, как завалились да как начали все крушить! А один из них, они его называли то ли Симом, то ли Сэмом — он у них за главного, — все пугал паяльником!

Мы с Виктором наконец-то освободили Надю от скотчевых пут, и она встала, а потом сразу же опустилась обратно на стул.

Только сейчас мы обратили внимание, что она была в одном белье.

Виктор отвернулся к шкафу, и Надя убежала в ванную, вернувшись вскоре оттуда в халате.

— Спасибо вам, — сказала она, осматривая свою квартиру. — Мне же дел на всю ночь! Да какую ночь, на неделю, не меньше! Пока все найдешь, пока разберешь… Сволочи, сволочи!

Я закурила, предложила сигарету и Наде, и та с благодарностью взяла.

— Это были грабители? — задала я еще один вопрос, потому что начала подозревать, что, вполне возможно, именно сюда так удачно для нас поехали квартиранты дедушки Петровича или Григорьича — опять забыла, как зовут сторожа.

Надя замотала головой.

— Это были придурки какие-то, а вовсе не грабители. Они, кажется, и не взяли ничего, и все про деньги спрашивали! Понимаете, Ольга? У меня! У меня, работника высшей школы, они требовали триста тысяч долларов! Да я даже и не представляю, как выглядит такая сумма. Это чемодан? Мешок? Или просто пачка?

Мы с Виктором переглянулись, и я небрежно произнесла:

— Ну как вам сказать… Это небольшая спортивная сумка, набитая целиком, если купюры среднего достоинства.

Надя удивленно посмотрела на меня.

— А почему вы говорите про спортивную сумку? А не про «дипломат», например?

Я пожала плечами и задала главный вопрос:

— А эти ребята, они не говорили, что у них с вашим Сашей были какие-то дела?

— С Сашей? — переспросила Надя. — Боже мой! С Сашей!

Надя залилась слезами и стала совершенно непригодной для дальнейшего разговора.

Поняв, что ловить здесь больше некого и чувствуя даже какую-то свою вину перед Виктором за то, что притащила его сюда, я попрощалась с Надей, захватила с собою своего молчаливого бодигарда и вышла из квартиры.

Слишком много свалилось на Надю за последние дни, чтобы осуждать ее за расшатанные нервы. Не знаю, как я сама бы вела себя, окажись, не дай бог, в подобной ситуации.

Разговор с Надей не внес особого оптимизма, а уж ясности — и тем более. Я предложила Виктору ехать домой, и мы, поймав частника, поехали ко мне.

Доведя меня до подъезда, Виктор решил пробежаться до ночного магазина и купить сигарет: запасы у нас обоих истощились, а курить все еще хотелось.