За тобой

Вздохнув, осторожно освободила Рикардо из рубашки и отбросила её на пол. С обувью тоже не составило труда справиться, а вот брюки… они вызвали горящие щёки и сбившееся дыхание.

Это всего лишь брюки. А если он под ними голый? Если на нём нет белья? Второй раз его непонятное существо видеть не желаю.

Подняв глаза в полоток, руками нащупала пуговицу на брюках и расстегнула, затем потянула за молнию и кончиками пальцев, жмурясь, дотронулась. Облегчённо вздохнула и опустила голову, благодаря Рикардо, что не настолько он порочен, чтобы не носить плавки.

Но этот бугорок, который не давал стянуть с него брюки легко, притянул взгляд. Даже через ткань это казалось, ну уж очень замудренным, и нет, у меня никогда не было желания рассматривать мужские гениталии. На картинах я отмечала стиль художника, а у скульптур красоту лица, но никак не ниже. Нет… отвратительно. Мужчины думают только этим местом. Даже Рикардо.

От этих мыслей со злостью потянула на себя брюки и рухнула с ними на пол, заглушив стон мужчины. Поднявшись, подошла к постели и набросила на него одеяло.

Хватит на него смотреть, но в свете лампы заметила блестящие капельки пота на его лице. Вряд ли вода, она уже должна высохнуть. Дотронувшись до его лба, цокнула, ощутив, как сильно он горит. Вряд ли ему понравится, если я вызову врача, да и не знаю, есть ли такой на лайнере. Тем более, чёрт возьми, половина четвёртого утра. Негоже будет будить человека из-за алкогольного отравления. Пусть мучается. Взрослый мальчик, должен был понимать последствия.

Бросив его испачканную одежду в ванной, вышла из спальни и закрыла дверь. Теперь самой необходимо искупаться, чтобы смыть с себя вонь и это ночное явление Рикардо. И нет, не собираюсь, за ним ухаживать. Он грозился мне запретить рисовать, когда узнал, что это моя страсть. А если позволю себе те чувства, что рождает он, то у него будет такая власть надо мной, которую не могу позволить ни ему, ни себе. Нет. И меня не волнует, что от температуры он может сгореть. И плевать, что ему плохо. Виноват сам.

                                              ***

– Анна.

Вздрогнув, распахнула глаза и осмотрелась. Спина затекла от неудобного кресла, и я покривилась.

– Я помогу, – прошептала Мили и подняла меня. Бросив взгляд на мирно спящего Рикардо, подошла к нему с помощью подруги, и сняла полотенце с его лба. Смочила вновь и вернула на место.

– Могу сама, – раздражённо передёрнула плечами и вышла из спальни.

– И что это значит? – Заинтересованно спросила Мили, когда закрыла дверь.

– Он напился. Отравился алкоголем. Горел всю ночь, и мне пришлось за ним ухаживать, – резко ответив, направилась в свою спальню.

– Ты ухаживала за ним. Прямо как настоящая жена, – продолжила Мили, слышала её издёвку.

– Не жена, а человек. И хоть он отвратителен, но я должна была это сделать, – сквозь зубы произнесла и рухнула на постель лицом вниз.

– Не сказала бы, что он отвратителен. Такой лапочка, когда спит. И, кстати, он голый, – хихикнула подруга.

– Отстань. Его рвало, – пробубнила я в одеяло.

– Ты сама его раздела?

– Да.

– И ты была с ним, когда его рвало?

– Да.

– И всю ночь просидела рядом со своим мужем?

– Да.

– Тебе он нравится.

– Да.

Резко подняла голову, а подруга уже вовсю хохотала.

– Нет, я оговорилась, я… чёрт, прекрати. Между нами не может быть ничего. Он… он гадкий, постоянно думающий о сексе. Так и сказал. Он… он старый и пьяный. А ещё вонючий и я его ненавижу, – даже запыхалась от своей речи.

– Если вспомнить всё, чего ты боялась, то могу сказать – он тебе определённо нравится, если не больше, – успокоившись, заметила Мили.

– Хватит, он…

– Признай это, Анна, признай, что твой муж тебе начал нравиться. И насколько я знаю, у вас была партия в нарды, а затем свидание…

– После которого он сказал, что запретит мне рисовать, – хмыкнула я, сев на кровати.

– Прямо так и сказал? – Прищурилась она.

– Да, но до этого мы кричали.

– Ты кричала?

– Он. И я вроде бы. Никогда так не кричала. А вчера, боже, не знаю, что на меня нашло. Я услышала… он хотел поцеловать, а Софи… я слышала её. Боюсь, Мили, так боюсь, что потеряю себя в этом фарсе, – прохныкала я.

– Милая моя, ты не она. Забудь о ней. Никогда она больше не появится в твоей жизни. Рикардо хороший человек, я общаюсь с Дино, – на этих словах посмотрела на подругу.

– Ты ему что-то сказала? – Испуганно прошептала я.

– Только то, что поможет тебе. Рикардо достоин чувств, Мари, – моё имя она произнесла губами.

– Я сказала ему, чтобы он шёл развлекаться и про любовницу тоже. И вряд ли такой человек знает, что такое преданность. Он говорит много, но…

– Они были с Дино, – перебила меня Мили.

– Да-да, встретилась с ним в ресторане за обедом. Уже три часа, кстати. И он рассказал, что Рикардо очень переживал из-за вашей ссоры и показывал ему кое-что интересное. Рисунок. Твой.

– Боже, – простонала я.

– Ты рисовала его, дорогая. И Дино сказал, что в этом портрете отчётливо виделась нежность, даже влюблённость в натурщика.

– Нет…

– Ты уже подпустила его ближе, Анна. Ты заботишься о нём. Нам всем необходим такой человек рядом. Поверь, твоё время пришло бороться со страхами.