За третьей гранью

Я сидела на своей кровати, поджав ноги, и пыталась сшить расходящийся на плечах шов моей новой кофты. Толстая иголка была слишком громоздкой и не удобной да ещё и тупой, нитка – суровой и вообще другого оттенка, и ткань естественно не желала прокалываться. Я шипела, ругалась сквозь зубы, но своего дела не оставляла, понимая, что рано или поздно его придётся-таки доводить до конца, и лучше это сделать сейчас, пока у меня не прошло столь редкое и несвойственное мне хозяйственное настроение.

Ну вот! Я снова уколола палец и отбросив иголку начала дуть на пострадавшую конечность. Особо больно не было, даже кровь не выступила, но я всё равно злилась и обижалась на несправедливость мира. Анрис не выдержала и забрала у меня полотняную безрукавку и довольно быстро и ловко прошила швы на обоих плечах. А я внезапно поняла, что чуть не опустилась до уровня моей «обожаемой» сестрички – начала жалеть себя на глазах у других людей! Поз-зор на мою голову!

Закончив рукоделие, египтянка повесила безрукавку сохнуть на единственный пустой кусочек верёвки. Я развалилась на постели, закутавшись в простыню. Я не стеснялась жрицы (так как мы постирали всю одежду, нам приходилось сидеть в комнате голышом), но ещё помнила своё утреннее плохое самочувствие и не желала повторения ситуации. В уголке и двери стояли пустые бадьи, воду из которых мы особо не стесняясь выплеснули в окошко, предварительно убедившись, что Брунгальду не приспичило там как раз прогуляться. Так что теперь под моим окном обреталась мечта свиньи – вода размыла мягкую землю, верхний слон глины размок, и теперь я бы посочувствовала любому, по неосторожности ступившему в получившуюся кашу – по минимуму потом не отмоет обувь, максимум – останется без обуви.

«О Элис, – завела Анрис. Она больше не называла меня божественной или Тефнут, но от этого «О» я её так отучить не смогла. – А почему твоя живая золотая змея больше не движется?»

Каюсь, до меня не сразу дошло, о какой живой змее говорит египтянка. А когда дошло, я тихо захихикала. Ну это надо додуматься, принять мой браслет за живое существо!!! Впрочем, я сужу по своим меркам, а древняя египтянка наверное считает, что живое – всё, что движется. Эх, знала бы она сколько и мёртвого может двигаться!

Выпростав из простыни руку с браслетом, я продемонстрировала, как и из-за чего может двигаться мой браслет, даже попыталась объяснить почему это происходит, но я и сама мало что понимала в устройстве этой безумно дорогой игрушки, а для жрицы все современные термины были китайской грамотой. Я напрягла память, вспоминая, всё что слышала и читала об этом чуде, ну и заодно припомнила, как эта змейка попала в мои ручки. Да, забавная вышла история. Особенно, её продолжение. Ну это с чьей стороны посмотреть…

…Я сидела в маленькой комнатке, с одним-единственным окном, занавешенным тусклыми зеленоватыми занавесочками. В узком и длинном кабинете помещались только стул, стол с креслом и три человека. На стуле гордо восседала я, закинув ногу на ногу и покачивая носком сапога. За столом же сидел хмурый и полный самых дурных предчувствий следователь, мужчина внушительной комплекции. Мне было дико любопытно, как он вообще смог протиснуться в эту комнатёнку. Он сверлил меня тяжёлым взглядом, выразительно сопел и кашлял, надеясь вывести меня из душевного равновесия, что само по себе делом было сложным, ибо уравновешенной особой я никогда не была. Вот и сейчас вместо страха и волнения либо золотой середины, отчуждённого спокойствия, я испытывала лишь любопытство и нетерпение.

Следователь нервно побарабанил пальцами по столу и случайно столкнул со стола ручку. Просверлив меня, любимую, гневным взглядом, толстячок полез под стол. Я еле сдерживала хихиканье, даже и не думая трепетать. Такие дешёвые фокусы, как тяжёлый или пламенный взгляд на меня уже не действовали, спасибо дорогому папочке, морально меня закалившему.

Вытащив ручку, мужичок перестал играть в молчанку и многозначительно начал глубоким, но хриплым, прокуренным голосом:

– Надеюсь, вы знаете, по какому поводу вас вызвали?

– Знать не знаю, ведать не ведаю, – открестилась я, не переставая нагло скалиться.

– Вы обвиняетесь в краже в особо крупных размерах!!!

– Да ну??? Впервые слышу! – как жаль, что я не курю! Было бы очень эффектно пустить ему в лицо дым… Но выше эффектности и эффективности я ценю только своё здоровье.

Следователь покраснел от злости, и стал очень похож на кабана. Эх, жаль, не могу превратить его в это животное!..

– Две недели назад была похищена одна очень интересная разработка, созданная в единственном экземпляре. Интерес она представляла не только и не столько золотом и драгоценными камнями, которыми была инкрустирована, скорее, технологиями, использованными при её изготовлении. Теперь же, эта вещица, состоящая из наномеханизмов, золота 585 пробы и двух крупных изумрудов, красуется на вашем предплечье. Как вы это можете объяснить?