За три мгновения до свободы. Том 1

Блойд Гут не спеша проследовал рука об руку с комендантом по деревянному настилу пристани к единственным воротам Крепости. Тяжелые, окованные сталью пятиметровые створки гулко лязгнули и медленно, словно нехотя, ожили, открывая перед комендантом и Вице-Канцлером вход внутрь, больше похожий на исполинскую пасть ужасного, окаменевшего сотни лет назад гигантского чудовища.

Крепость и вправду вызывала неподдельный трепет. Но только не у Торна. Это была его территория, его дом. Старина Бен не был исключением в череде комендантов Крепости. Он честно исполнял свой долг. Дисциплина и выучка солдат гарнизона были известны всей Эссентеррии. Единственное, от чего не переставала болеть душа Торна – это осознание бессмысленности всех его стараний. Вид клетчатого пледа и теплых домашних тапочек вселял в него гораздо больший ужас, чем самое беспощадное и кровопролитное сражение. Он навевал на него неописуемую тоску. Умереть в пороховом угаре, захлебываясь кровью врага и своей кровью, изрешеченным десятком свинцовых пуль или порубленным на куски острыми мечами неприятеля – вот настоящая достойная смерть для настоящего достойного солдата. В этом его призвание и его судьба! А состариться, командуя горсткой таких же стареющих на его глазах солдат, попивая при этом виски и полируя ногти изящной пилочкой – это, простите, не его.

Приезд же Вице-Канцлера, легенды повстанческого движения, ближайшего друга Канцлера Спотлера и вероятнее всего, его преемника на следующих выборах, был явно неспроста. Неужели что-то назревает? Неужели НАКОНЕЦ-ТО что-то назревает! Мысль эта не оставляла Торна с самого первого момента их встречи. «Нет, – размышлял про себя Бен, – этот парень не прост. Он не похож на всех этих безвольных и обрюзгших слюнтяев из Совета Лордов. И если уж он приехал, значит стоит ждать перемен».

Блойд Гут в продолжение всей ознакомительной экскурсии по Крепости преимущественно молчал. Но взгляд его не был взглядом праздного туриста. Он цеплялся то за одни, то за другие детали, словно примеряясь к чему-то, соотнося увиденное с тайными, одному ему известными мыслями. Его мало интересовала история создания Крепости. Похоже, он знал ее не хуже самого коменданта. Не занимали его и забавные случаи из жизни гарнизона, которыми Бен Торн обильно сдабривал свое повествование. А справедливости ради, надо сказать, что делал он это мастерски, не хуже любого артиста столичного королевского театра (королевским его продолжали называть даже после того, как Эссентеррия перестала быть королевством).

Зато искренний и неподдельный интерес вызывали у Блойда сухие данные о расположении и площади помещений, толщине стен – внешних и внутренних, расположении казарм, устройстве проходов и сообщений в крепостных стенах, о существующих системах замков и запоров, количестве и материале дверей, устройстве отхожих мест, коммуникаций, водоснабжения и водоотведения, гарнизонной кухни и лазарета и прочих скучных, с точки зрения коменданта, вещах.

– Что скажете, господин Гут? – спросил Торн, когда они, закончив осмотр, расположились в удобных креслах просторного комендантского кабинета с бутылочкой лучшего эссентеррийского бренди.

– Блойд. Называйте меня просто Блойд. Нам с вами предстоит терпеть друг друга ближайшие несколько месяцев. Поэтому я бы предпочел, чтобы между нами сразу сложились теплые дружеские отношения. А как мы можем подружиться, если вы все время будете называть меня господином Гутом, – Блойд дружелюбно улыбнулся коменданту и потянулся к нему своим бокалом. Чистый хрустальный звон наполнил кабинет.

– Черт возьми, Блойд. Я чертовски польщен. Видит Бог, вы мне симпатичны. Сразу видно, что вы не из тех слизней, которые всю жизнь только и делают, что делят чужие деньги и заседают в Совете. Похоже, жизнь вас изрядно потрепала. Вы можете рассчитывать на мою искреннюю дружбу. И уж конечно, я для вас просто Бен, старина Бен.

Они снова чокнулись. Старый благородный бренди, оставив приятное послевкусие, уже начал свое путешествие по венам и артериям к самым отдаленным капиллярам, наполняя все тело, каждый его уголок приятным теплом и негой.

– Хороший бренди, – умиротворенно промолвил Блойд.

– Хм, хороший… Он не просто хороший, а лучший! Лучший во всей Эссентеррии! Уж поверьте, я знаю в этом толк. Что еще прикажете делать в этой забытой всеми богами дыре, куда даже птицы не залетают? Вот и дегустирую всякое пойло, – Торн разом осушил свой бокал и вновь наполнил его, не забыв при этом обновить содержимое и бокала Вице-Канцлера.

– Но все-таки, Блойд, давайте начистоту. Вы заставили черствое солдатское сердце биться быстрее. Признаться, я измучил себя догадками, что бы значил ваш приезд. И провалиться мне на этом самом месте, если в мою пустую голову пришла хоть одна стоящая мысль. Зачем вы здесь, Блойд? И какому событию я обязан удовольствием общения с Вами в ближайшие месяцы? Я правда искренне рад, что мне будет с кем скоротать несколько десятков вечеров и изрядно потрепать мой винный погреб. Но черт возьми, какова ваша цель? И чем я смогу послужить вам, Блойд?