За три мгновения до свободы. Том 1

Инаугурация второго Лорда-Канцлера проходила пышно и торжественно. В тронном зале дворца собралась вся эссентеррийская элита. Среди черно-белого моря фраков и накрахмаленных воротничков пестрыми тропическими островами выделялись цветастые мундиры приглашенных зарубежных гостей. Оркестр изливал на присутствующих стройное многоголосье скрипок, арф, тромбонов и целого сонма самых необычных и удивительных музыкальных инструментов. Им вторил хрустальный звон фужеров из наполненного гостями зала. У трона, некогда принадлежавшего Династии Рольдов, в волнительном ожидании замер главный церемониймейстер Дворца.

На троне покоились символы королевской власти – скипетр и держава. Они были водружены туда в день смерти Тина Рольда. С тех пор ни одна рука не коснулась ни их, ни самого трона. Так было установлено Советом Лордов в дань уважения Династии, правившей Эссентеррией более тысячи лет, а также в знак того, что отныне никто не может обладать всей полнотой единоличной монаршей власти.

Оркестр грянул туш. Все как один повернулись в сторону западного входа, откуда должен был появиться Лорд Чизен Вьер. Его предваряли четверо гвардейцев в парадных мундирах. Чеканя шаг, сверкая обнаженными саблями и отполированными пуговицами, солдаты почетного караула стройным клином рассекали людское море, освобождая фарватер для следующего за ними Вьера. Лорд Вьер гордой и величественной бригантиной плыл вслед за гвардейцами к ожидавшему его церемониймейстеру и щедро одаривал своей сияющей улыбкой собравшихся в зале гостей. В свою очередь присутствующие склоняли головы в знак почтения и признания бесспорных заслуг первого Канцлера Эссентеррии. Пришвартовавшись у трона в центре зала, Чизен устремил взгляд на восточный вход.

Снова грянул туш. Украшенные золотой резьбой двери распахнулись, и в тронный зал, сияя точно начищенная до блеска монета, вкатился тот, кому предстояло принять канцлерскую эстафету. Лорд Конер Термз, также сопровождаемый гвардейцами, под трубные звуки марша проследовал к центру зала.

Прямо перед троном весь в белом и золотом, как символ торжественности момента, застыл в неподвижности церемониймейстер, держа перед собой бархатную подушку цвета переспелой вишни, обшитую золотой тесьмой. На ней возлежали атрибуты канцлерской власти. Главный ее знак – обильно усыпанный разноцветными драгоценными камнями орден на массивной золотой цепи, в центре которого – стоящий на задних лапах черный эссентеррийский медведь с разинутой пастью. Рядом с орденом – старинный серебряный ключ от казенной палаты и стеклянные песочные часы, символизирующие быстротечность времени. Они были призваны напоминать Лорду-Канцлеру о конечности его срока пребывания на посту и необходимости ценить каждый момент, наполняя его делами и стремлениями, направленными на процветание Эссентеррии. Одно из оснований этих часов выполняло также и функцию канцлерской печати.

Согласно вновь заведенной традиции, уходящий с поста Канцлер должен был собственноручно вручить все эти атрибуты вновь избранному приемнику, после чего процедура передачи полномочий официально считалась завершенной.

По едва уловимому сигналу церемониймейстера музыка умолкла. Ее сменила барабанная дробь, как нельзя лучше передававшая напряженность и значимость момента. Чизен Вьер, сняв с подушки орден, самолично водрузил его на Конера Термза, слегка склонившего для этого голову. Конер ощутил приятную тяжесть золотой цепи на своей лощеной шее и едва удержался от желания погладить заблестевшего на груди медведя. Следом за орденом Вьер вручил Конеру часы-печать. Когда Чизен передавал Термзу серебряный ключ, Конеру на долю мгновения показалось, что Экс-канцлер как будто замешкался, а пальцы его непроизвольно сжались, прежде чем нехотя, как бы через силу выпустить ключ. Конеру даже пришлось приложить некоторое усилие, чтобы преодолеть сопротивление пальцев Вьера. «Он мне не доверяет, – осенило Термза. – Он боится за казну Эссентеррии!». Но уже в следующее мгновение Конер решил, что ему просто показалось, учитывая всю волнительность момента.

Торжество продлилось всю ночь, и весь следующий день, и всю следующую за ним ночь. И лишь потом начались новые будни нового Канцлера.

А начались они вновь с подготовки к праздникам. Близилась Светлая Пасха – главный праздник Эссентеррии.

Конер понимал, что нового правителя всегда сравнивают со старым. И как правило, это сравнение не в пользу нового. В данном случае однозначно не в пользу нового. Судите сами, Вьер был хорошим другом всеми любимого почившего Короля, и он же стал человеком, оградившим страну и ее народ от потрясений в трудный переходный период, связанный с изменением всего государственного уклада.