За три мгновения до свободы. Том 1

Второй мальчик родился на другом конце Эссентеррии, в тихом северном городке Холсвилл у самого подножия Великого хребта. Отвоевав себе у глухих непроходимых лесов место под Солнцем, Холсвилл прочно и основательно врос в него своими крепкими кряжистыми домами и приземистыми мастерскими ремесленников, растекся по склонам предгорья извилистыми улочками и дерзновенно вонзил в нависшие над черепичными крышами небеса стремящуюся ввысь иглу церковной звонницы.

Здесь жил и трудился отец новорожденного, Клеос Спотлер – искуснейший мастер-краснодеревщик. Простая доска в его умелых руках могла превратиться во что угодно – от незатейливого наличника до изысканной этажерки. Многое из того, что рождалось в его мастерской, находило свое достойное место в лучших столичных домах. Говорят, его волшебную резьбу видели даже в самом королевском Дворце! И уж конечно, у его новорожденного сына, нареченного Десполом, была лучшая во всей стране колыбель. Мать Деспола – Лора Спотлер – умерла родами, так и не успев одарить долгожданного первенца материнской лаской и заботой, что не могло не сказаться на непростом характере мальчика.

Спотлеры и Гуты не имели общих дел или знакомых и до поры даже не подозревали о существовании друг друга. Гуты мало что знали о Севере, а Спотлеры не особо интересовались проблемами южан. Каждый из них жил своей собственной жизнью, но все же, спустя годы, судьбам Блойда Гута и Деспола Спотлера суждено будет пересечься, и встреча эта изменит все.

Глава 3. Первый Канцлер.

Празднования по случаю третьей годовщины избрания первого в истории Эссентеррии Лорда-Канцлера обещали быть пышными и торжественными. Во Дворце, служившем столичной резиденцией Лорда Чизена Вьера, собрались все члены Совета, были приглашены иностранные гости, дипломаты и послы. Весь высший свет спешил выразить свое почтение Лорду Вьеру и высказать самые искренние слова уважения. И было за что.

Все три года своего правления Чизен Вьер исправно стоял у штурвала вверенного ему государственного корабля. Плавание было ровным и спокойным. Каждый житель страны ощущал стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Хозяйство, пусть и не самыми рекордными темпами, но уверенно и неуклонно развивалось, крепло уважение соседних государств. Одним словом, царила атмосфера спокойствия и предсказуемости. Народ, хоть иногда и ностальгировал по славному Тину Рольду, все же с благодушием относился и к Лорду-Канцлеру.

Последний, в свою очередь, старался этот самый народ не разочаровывать, правя не спеша и с расстановкой. Стремился он не огорчать и аристократию. Немало сил и политического умения было положено на то, чтобы сохранить среди Лордов установившийся при последнем Короле паритет сил и влияния. Никто за истекшие годы существенно не потерял в своих позициях, но никто и не возвысился. Каждый остался при своем, и достопочтенные Лорды все более утверждались в мысли, что три года назад приняли единственно верное решение.

Первое время члены Совета собирались довольно часто. Но умелые действия кормчего, уверенно ведущего судно по безветренному морю обыденности, совсем скоро их совершенно успокоили и расслабили. Размеренное плавание стало навевать на них откровенную скуку, погружая в полусонную дрему равнодушия и апатии. Лорды все реже заглядывали в капитанскую рубку и все чаще уединялись в своих отдельных фешенебельных каютах, предпочитая забивать свои желудки обильными яствами и вином, чем головы делами государственными. Такое положение дел устраивало всех, включая и самого Лорда-Канцлера.

Вот и теперь они собрались лишь для того, чтобы принять участие в торжествах, устраиваемых Вьером. Праздник удался на славу! Лорд-Канцлер, опьяненный шампанским и бесконечными восторженно-льстивыми и подобострастно-заискивающими речами, весь вечер пребывал в состоянии эйфории. Последние гости разъехались уже далеко за полночь. Умолкла музыка, стих звон бокалов и бряцанье посуды, рассыпались по Горсемхоллу дорогие кареты, развозившие по домам сытых и довольных гостей. Их нетрезвые голоса и смех еще долго разлетались по спящим улицам столицы, тревожа чуткие сны простых горожан, пугая дремлющих на ветках птиц и вышедших на ночную охоту облезлых дворовых кошек. Ошалелая от небывалого гомона и бесцеремонного праздничного шума тишина, вновь вернулась в опустевшие залы Дворца и до утра вступила в свои законные права. Сам Чизен Вьер все еще оставался под впечатлением от прошедшего вечера. Он то и дело воскрешал в памяти какое-нибудь особенно лестное в свой адрес высказывание, и тогда лицо его расплывалось в приторной ванильно-сахарной улыбке. Да, все было замечательно, все удалось на славу! Вся жизнь удалась на славу!

Захватив с неубранного еще стола бутылочку великолепного игристого вина и весело насвистывая, Чизен направился в свои покои, где его уже поджидала драгоценная супруга.