За Тридевять Земель

— До нашего «Приюта Сатаны», как называют наш лагерь йори, им не добраться,— добавил он немного погодя.— Но от этого не легче нашим братьям в неволе...

— А если золото будет?..— впервые подал голос Лешек Мавр.

— О! Тогда мы победим тамариндос! И выгоним их с земель наших предков вместе с проклятыми монахами! Кровью своей заплатят за свои злодеяния и подлые предатели — вакеры! — гневно воскликнул он. Но тут же погасил свою вспышку.— Золота, увы, нет...

Чик-о переводила. Римма слушал молча, мало что понимая, но кое о чем все же догадываясь...

Приглашенные Трофимом Лопотовым, помощником правителя и приставником Российской колонии, тойоны дружественных калифорнийских племен сидели в просторной горнице, где на широком, покрытом узорной скатертью столе заранее расставлены были ставцы и скудельники со всевозможными угощениями.

Хорошо зная индейский обычай никогда не начинать разговор с того предмета, который тебя собственно интересует, Лопотов повел речь окольным путем. В конце концов пришел он к тому, что россияне-де имеют в мыслях основать некое заведение, для которого потребны будут руды разные...

— Прослышан я, что в старое время миссионеры отыскивали где-то оные, имели в горах свои разработки. Небезлюбопытно было бы взглянуть на те места...

— Апихойбо хочет идти по пути черных балахонов? — после довольно длительного размышления спросил тойон Гем-ле-ле.

Припомнив, что именно так называли индейцы отцов-иезуитов, первыми из европейцев обыскавших эти земли, приставник согласно кивнул.

Тойоны снова надолго замолчали, будто мысленно советуясь друг с другом. Наконец Гем-ле-ле, обращаясь к молодому тойону с более светлым, нежели у всех прочих индейских вождей, цветом кожи, видимо кабокло, промолвил:

— Я сказал. Теперь, может быть, скажет брат мой Бледный Желудь... Тойоны Вале-лие-лье и Аамат-тин согласно закивали, одобряя столь мудрое решение своего старейшины.

Чу-чу-оан, слегка помедлив, словно припоминая что-то, повел свой рассказ. Начал он издалека, с малопонятного предания о вражде Духов Гор и Духов Подземелий. Долго говорил тойон-кабокло, повествуя своим причудливым гортанным голосом про таинственные города Сиболлы, скальные башни и золотые замки, бесследно исчезнувшие великие цивилизации хохокам, каньон Мертвецов — дель Муэрто, руины, говорящие человеческими голосами, пещеры Мумий и долины, где обитает могучий дух ветра Йапонча. Много еще о чем поведал молодой вождь. Разум индейца, как известно, редко прибегает к обобщениям; необходимо большое скопление фактов и весьма частое их повторение, прежде чем осознает он их во всем значении. Неожиданно прервав свою речь, Чу-чу-оан обратился к Лопотову:

— Если апихойбо говорит о рудниках, оставленных черными балахонами, то показать дорогу туда может разве что один Гамбузино. Мой народ не знается с Духами Подземелий. Но там,— индеец с сомнением покачал головой,— нет больше золота. Однажды черные балахоны заставили апичуйбо снова показать им туда тайную дорогу. И они пошли. Гамбузино вернулся. Черные балахоны — нет. Впрочем...

— Смотри, апихойбо,— заметил на прощание Гем-ле-ле, укутывая свой тяжелый калюмет из кости Мамонтова бивня,— не опоздай: Гамбузино стар, и скоро... может статься, даже очень скоро путь его проляжет в Неведомое, где Злые Силы вечно воют в темном дремучем лесу, в Страну Теней, где он сделается апичуйбо Вечной Обители Мертвых...

В то самое время, когда индейские тойоны откланивались в крепости Росс, длинноногий монах доносил настоятелю миссии Сан-Игнасио подробности последних событий на эстансии, которыми снабдил его преданный и добропамятный колонист Алларт Беркс. Падре Мариано де Эррере оставалось уповать лишь на время да удачливый случай. В том, что таковой не замедлит воспоследовать, он ничуть не сомневался...

Часть третья В горах Сьерра-Невады

XI Типи на озере. Гамбузино. Предание о Черном Балахоне. Покинутая хижина. Призраки подземелья. Исчезновение послушника

Ермею Ветке всю ночь снилась сущая нелепица, чертовщина какая-то: то видит он императора Александра Благословенного в сермяжном платье и лаптях на босу ногу, то падре Мариано верхом на метле стучится в крепостные ворота Росса, а за ним будто целая рать идолов поганых, диковинных, в шапках крученых, иезуитских.

Еще не подавали голоса первые петелы, а Ермей Ветка с Лешеком Мавром в сопровождении проводника-винтуна находились далеко к востоку от российских пажитей. Каньоном Комолой Коровы вышли они к устью невеликой речушки, где индейцы обыкновенно били своими двузубыми тростниковыми острогами рыбу, а также строили запруды со сквозными отверстиями, к которым прилаживали неплотно сплетенные, легкие, конусовидные корзины-саки.