За тридцать тирских шекелей

– Кроме того, у нас остаются «сэкономленные» настоящие камни, их придется продать за пределами страны и, конечно, дешевле. Но тысяч тридцать, думаю, получить удастся – по пятнадцать на брата. Таким образом, в результате операции каждый получит тридцать пять тысяч. Вычтем по пять на сопутствующие расходы. Все равно останется достаточно, чтобы купить хороший дом, хорошую машину и гараж.

Семен Семенович еще раз вытер платком уже не только шею, но все лицо.

– За такую «экономию» и расстрелять могут…

Граф пожал плечами. Он понял, что одна чаша стала перевешивать.

– Расстрелять могут и за меньшее. Да и пятнадцать лет не многим лучше.

Директор тяжело вздохнул.

– И потом, как можно продавать «за пределами страны»?

– Это тоже на мне. Вам не придется беспокоиться.

– Ну, что ж, – директор снова вздохнул. Такой вздох Граф расценил как знак согласия.

– По рукам!

Они пожали друг другу руки. Пухлая ладошка Семена Семеновича была потной и слегка подрагивала.

И дело закрутилось на совсем другом уровне. Операция «Подмена» принесла сумасшедший доход! Кроме того, у Графа появилась уверенность в себе, исчез глубоко загнанный страх разоблачения. Теперь ему сопутствовала удача, и скромный оценщик ювелирного магазина стал быстро «подниматься» в жизни. Он первый из «деловиков» начал выходить из подполья: заводить знакомства среди должностных лиц, подкупать их и привлекать к своей деятельности. Почему-то у него это получалось, хотя чиновники того времени обычно не подпускали к себе «темных лошадок».

Вначале он вошел в контакт с начальником таможни, через него познакомился с прокурором, начальником милиции и оперативниками ОБХСС и УР. Появилась возможность расширять масштабы своей деятельности, а главное – беспрепятственно переправлять через границу иконы, антиквариат, драгоценности… Все неприятности гасились на начальных стадиях, и Юздовский даже перестал о них думать. Новые знакомые не только обеспечивали защиту, но и помогали решать юридические и организационные вопросы.

В свою очередь Граф щедро платил, он был интеллигентен, учтив и обходителен, чем располагал к себе, поэтому деловые отношения быстро переросли в дружбу, точнее, деловой эрзац дружбы – все участники это понимали, и всех это устраивало. Они были связаны между собой, как цветисто произносил Феликс на общих застольях: «Словно звенья золотой цепи». Хотя сам-то он знал, что крепость цепи определяется крепостью самого слабого звена, а золото – металл мягкий. И самым слабым, а главное, ненужным и чрезвычайно дорогим звеном, являлся Семен Семенович Верлицкий – директор ювелирного магазина. С ним надо было «решать вопрос», и Граф обратился к Коробейнику.

Уголовник понял его с полуслова.

– Две тыщи? Сработаю, без проблем!

– Подойди завтра к началу перерыва, если на моем окне шторы задернуты, – значит, он у себя. Дверь я отопру. Только это… Без шума, криков и… и не пачкай там…

Коробейник криво улыбнулся.

– Не учи ученого!

Семен Семенович часто обедал в кабинете: термос с бульоном, отварная курица, чай… Иногда он уезжал на какие-то встречи и деловые обеды, но в этот день, на свою беду, следовал обычному графику. Впрочем, изменение привычного приема пищи не изменило бы ничего – только отсрочило результат.

Юздовский отпер дверь черного хода, задернул шторы и спустился в торговый зал, где устроил совещание с Кириллом Яковлевичем по поводу тонкостей оценки старых золотых изделий.

– Если есть царапины, принимаем как лом! – инструктировал он своего помощника.

– Но люди не соглашаются! – возражал тот. – Говорят, что царапины можно заполировать…

– Как лом! – настаивал Феликс. – Не соглашаются – пусть уходят! И объясняй, что при полировке слой золота стирается. Вот смотри, две монеты: эта прекрасной сохранности, а эта стертая, покоцанная… Разве можно давать за них одинаковую цену?

Несколько раз он уронил монеты: руки дрожали. Он представлял, что сейчас происходит наверху, в кабинете Семена Семеновича и сердце колотилось под самым горлом. «Надо было вообще уехать подальше!»

– Я не говорю за одинаковую цену, я говорю, что это не лом! – настаивал Кир.

Феликс посмотрел на часы. Обеденный перерыв заканчивался.

– Людочка! – окликнул он проходящую молодую продавщицу. – Позови, пожалуйста, Семена Семеновича, пусть нас рассудит!

– Хорошо, Феликс Георгиевич! – кивнула девушка и побежала к лестнице.

Сердце Феликса готово было выскочить через рот. Вдруг он понадеялся, что у Коробейника что-то не срослось и сейчас в зале появится Семен Семенович, озабоченно дожевывающий свою курочку… Но вместо этого сверху раздался истерический женский крик.

* * *

Произошедшее расценили как разбой. Неизвестный преступник задушил директора веревкой, выдернул ящики из стола, перевернул всё в шкафах и скрылся, не оставив следов. Следователь предположил, что директор хранил в кабинете деньги и ценности, Юздовский на допросе не смог ни подтвердить этого, ни опровергнуть. Он вообще потерял способность к связному изложению и всё повторял, что Семен Семенович только налил в чашку бульон, но не успел выпить.