За тридцать тирских шекелей

Женщина, облегченно вздохнув, молниеносно исчезла. Хозяин и гость сели за стол. Из обилия спиртного Трофимов выбрал «Киндзмараули», Граф налил было водки, но отодвинул рюмку и последовал его примеру: одинаковые вкусы сближают людей, а чем ближе отношения, тем больше откровенность.

– За вас, Иван Родионович! За ваш талант и исследовательские способности! – Феликс осушил бокал до дна. – Я прочел книгу на одном дыхании!

И он не врал. Больше того, он перечитывал ее многократно и знал почти наизусть.

Трофимов, в свою очередь, искренне хвалил еду и вино, как будто бы гостеприимный хозяин вырастил и утку, и беконную свинью, и виноград, и горошек, и всё остальное, что стоит на столе, а потом лично приготовил отменные блюда и напитки.

Когда первая бутылка вина опустела, гость уже порядком захмелел, снял галстук и пиджак.

– Я недавно вернулся из Израиля, – начал рассказывать он. – Там, в основном, арабская кухня: кебаб, шаурма, хумус. Я спрашивал традиционные еврейские блюда: фаршированную щуку или курицу, форшмак, – но там их нет… Зато удалось попробовать монастырское вино из кишмиша, – совершенно необычное, даже сравнить не с чем! Хотя один француз сравнивал его с сотерном, причем в пользу последнего… Ну, как говорится: «Всяк кулик свое болото хвалит…» Хотя оказаться у болота из сотерна было бы интересно!

Трофимов весело рассмеялся, что применительно к особенностям его организма соответствовало средней степени опьянения.

– Завидую вам, Иван! – хозяин снизил уровень официальности общения. – Теперь я могу понять, откуда у вас вдохновение, чтобы создать столь глубокий труд. Но…

– Что «но»? – настороженно вскинулся Трофимов.

– После прочтения осталось у меня странное чувство… Будто недосказанность какая-то… Как будто ты не написал чего-то важного!

– А почему возникло такое чувство? – живо заинтересовался Иван и даже привстал.

– Мне кажется, перстень не только фигурировал фоном происходящих событий – он их определял! Это следует из всего смысла повествования!

Юздовский впился взглядом в своего визави.

– Это заметно, да? – удивился гость. – Вы очень тонко чувствуете и очень внимательно читали! Раньше мне никто такого не говорил!

– Ну, а кто тебе скажет?! Студенты? Так им не до дискуссий, им надо экзамен сдать. Коллеги? Так им, наверняка, зависть глаза застит, при чтении только ошибки и выискивают, чтобы потом покритиковать. Редакторы всякие? Так они глубоко в суть не вникают – им важна форма, грамотность, стиль изложения. Другие? Так простые люди таких книг не читают. Вот и получается, что кроме меня правду сказать и некому. Мне-то от тебя ничего не нужно. А за то, что заметил «тонкость чувств и внимательность» – спасибо! Все же я из княжеского рода!

Трофимов от такой речи даже растрогался.

– Удивительная проницательность! Да, есть многое, чего я не написал в книге и не говорю на лекциях… По разным соображениям – по идеологическим, по цензурным, да и по…

Он сделал паузу, залпом допил свой бокал.

– И по личным. Не хотелось мне кое-какие стороны затрагивать…

– Какие же? – Граф даже немного наклонился вперёд, чтобы не упустить ни одного слова.

– Темные. Да-да, темные. Много странностей у этого перстня…

– Например? – насторожился хозяин.

Трофимов положил вилку и вытер губы салфеткой.

– Например, ни один владелец перстня не умер своей смертью!

Юздовский на мгновение остолбенел, но тут же взял себя в руки.

– Прям-таки все? Может, это просто легенды такие?

– Не легенды, а известные факты, и я их описал в своей книге. Одной такой гибели я даже был свидетелем. Киндяев, мой коллега по работе в Эрмитаже, очень не любил этот артефакт, а перстень отвечал ему взаимностью. И в конце концов Киндяева растерзал вырвавшийся из клетки цирковой лев. Такой, как изображён на перстне.

– Ну, все львы похожи, – возразил Граф. – И вряд ли владельцы перстня были так же отрицательно настроены к перстню, как этот ваш коллега… А вы сказали, что кончали все одинаково – плохо!

– Отношение – не главное! – уверенно заявил Трофимов – Я тоже сначала думал, что злом он отвечает на дурное отношение. Но нет! Результат всегда одинаков, да! – даже когда негатива нет и в помине. Причем вначале идет удача и исполнение желаний, как будто хозяина заманивают в ловушку…

– Кто заманивает? Перстень?! – Изумился Граф.

– Скорее тот, кто стоит за ним. Его подлинный хозяин.

– Кого вы имеете в виду? – Юздовский снова перешел на официальный тон.

Но Трофимов покачал головой.

– Достаточно! Я и так сказал много лишнего. К тому же мои догадки субъективны, в отличие от достоверных фактов, которых у меня нет…

– Может, это совпадения? – с надеждой спросил Юздовский. – Насчет удачи, насчет «обязательных» смертей? Может, людям просто везло. А потом они просто умирали. И перстень тут ни при чем: ведь многим везет, и все умирают!