За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали

Что касается сельскохозяйственной техники и уровня материального обеспечения, то, как я узнал, деревня жила и работала более или менее так же, как и до 1914 года, хотя появились и два новых фактора. Во-первых, много молодежи уезжало в города, чтобы учиться и потом работать в промышленности, а это создавало в деревне нехватку рабочих рук. Во-вторых, в деревне чувствовались новые настроения. Люди работали не только на себя, как делали это в первые годы революции, но и на колхоз для общей пользы. Они работали все вместе, сообща. Маленькие поля были объединены в большие, и работа выполнялась бригадами. С другой стороны, в то время как до революции они работали по двенадцать-четырнадцать часов в день, теперь у них был восьмичасовой рабочий день. То, что достигалось за счет коллективных усилий, тут же терялось из-за уменьшения количества рабочего времени. Производство и объем производимой продукции были точно такими же, что и двадцать лет назад. Между прочим, это было явление более или менее характерное для советского сельского хозяйства в целом, хотя в некоторых районах, например таких, как Кубань и Западная Сибирь, многие новые хозяйства страны, оснащенные тракторами, производили продукции во много раз больше, чем раньше.

Я бы хотел остаться в деревне на месяц или даже больше, но наши отпуска были строго ограничены, и мы с Машей вернулись в Магнитогорск. Мы снова принялись за учебу и работу и были настолько заняты, что незаметно пролетел год, прежде чем мы оба окончательно привыкли к мысли о том, что мы муж и жена.

Глава VI

За это время доменные печи № 3 и № 4, а также одиннадцать мартеновских печей и полдюжины прокатных станов вступили в строй и начали давать продукцию.

Заметные изменения произошли не только на нашем предприятии. Сам Магнитогорск вырос и из грязного, хаотичного поселка строителей, которым он был в начале тридцатых годов, превратился в достаточно удобный для жизни и здоровый город. Была построена и уже начала работать трамвайная линия. Открылись новые магазины, и там появились различные товары в достаточно большом количестве и по умеренным ценам. Стало вполне возможно купить топливо, все виды одежды и другие элементарно необходимые вещи. Уже не надо было больше воровать, чтобы жить.

Улучшение условий жизни в Магнитогорске были отражением тенденции, общей для всего Советского Союза. Коллективизация давала свои результаты. Многие уральские колхозы процветали. Исчезли продовольственные карточки, магазины, доступ в которые был ограничен, и другие проявления дефицита в экономике. Инснаб был ликвидирован, но иностранцам его не хватало только потому, что цены там были ниже. Те же бакалейно-гастрономические товары и одежду можно было купить в 1935 и 1936 годах в открытых магазинах, и часто это можно было сделать даже без таких неудобств, как очереди.

Моя работа шла очень неравномерно и напряженно. Особенно мне запомнилось сооружение газопровода длиной около одной мили, тянувшегося от доменных печей к электростанции. Сваренная из отдельных кусков стальная труба шести футов в диаметре, установленная на стойках разной высоты, делала на своем пути много поворотов для того, чтобы огибать те места, где по проекту планировалось сооружение железнодорожных линий и промышленных предприятий. Стоя на самом высоком месте этой огромной трубы, почти в 100 футах от земли, и глядя на ее извилистый путь по голой степи, могло показаться, что какой-то неведомый конструктор сошел с ума, а мы, как пешки, слепо подчинились бессмысленному росчерку его пера.

Этот газопровод был совершенно не защищен от ветра. Зимой рабочие дали ему прозвище «Сахалин» — по названию советского острова в Тихом океане. Северный ветер носился по бескрайней голой степи и качал наши стойки, как тростинки. Однажды рухнули две стойки и участок трубы; погибли такелажник и сварщик. Но тем не менее строительство газопровода было закончено и он начал работать в положенное время.