За Уральским Камнем

Август — хорошее время для подобного путешествия. Жара уже спала, но до осенней распутицы еще далеко. Ночи уже прохладные, и гнус особо не беспокоит, а вот тайга кипит жизнью! Она в изобилии предоставила своим питомцам коренья, грибы, ягоды, орехи. Вот те и суетятся: одни, чтобы сделать запасы на долгую зиму, другие — просто нагулять жира.

Суета белок и бурундуков постоянно радует глаз. Те не обращали на конных людей никакого внимания. Их множество, видны повсюду и снуют по деревьям и на земле.

Молодые выводки глухарей встречались прямо на тропе. Здесь легче добраться до мелких камней, чтобы набить ими желудок. Жирные, еще не ставшие на крыло, они представляли легкую добычу, а отварное их мясо — великий соблазн. Вульф, не удержавшись, подстрелил из лука несколько штук, и теперь, на пару с Дарьей общипывали их прямо на ходу. Сытая рысь лежала на заломленной молнией сосне, спокойно наблюдала эту картину. Опытный хищник зря убивать не будет, а делать запасы в такое время — бесполезно.

Медведя сейчас на тропе не увидишь, тот больше на ягодниках промышляет. Лишь один раз косолапый преградил им дорогу. Непуганый зверь удивленно, долго рассматривал необычных для этих мест животных, не обращая внимание на людей. Кони отчаянно храпели и пятились. Петр, чтобы разрядить обстановку и показать, кто все-таки здесь хозяин, выстрелил из пистоля. Медведь дернулся и под заливистый смех Дарьи сиганул прочь, забавно виляя толстым задом.

Местность пошла более гористая: то Енисейский кряж встал поперек течения реки. Дорога свернула ближе к берегу и скоро пошла вдоль русла реки.

Послышался шум водных перекатов, он усиливался с каждой минутой и вскоре превратился в рев обезумевшей стихии. То были Казачинские пороги.

Горная гряда шириной до четырех верст, в которой неведомая сила проломила проход, и в этот проход устремлялся колоссальный поток воды. Русло реки здесь сужалось вдвое, и двумя перекатами проходит горный пролом.

Зрелище поистине мифическое. Волны в две сажени высотой, скорость течения такова, что может сравниться лишь с редкой горной рекой. Кругом торчат скальные выступы и обломки Енисейского кряжа. Вода, с яростью их захлестывая, закипает от злобы. Все ревет, стонет и пенится.

Такого буйства стихии Петру, как, впрочем, и его спутникам, еще видеть не приходилось. Пораженные увиденным, они долго стояли в оцепенении, наблюдая эту демонстрацию Енисейской мощи.

Неожиданно на фоне этого буйства показался небольшой речной струг. Он казался нелепым, глупым и обреченным на гибель в этой стихии. Но люди, что были там, так не считали. Они с невероятным упорством шли вверх через порог. С помощью длинных канатов и якорей они, цепляясь за скалы, тянули судно что было сил.

Невероятно! Но после долгой и упорной борьбы струг прошел через порог целым и невредимым. Выйдя на открытую воду, он гордо поднял небольшой парус, подгоняемый ветром и веслами, резво побежал далее.

Казачинский порог был разделом владений Енисейского и Красноярского острогов. Здесь даже речку, что впадает прямо в порог, и селение назвали Караульной. Когда через порог идут целые караваны стругов, все люди селения участвуют в их проводке. Именно они готовят ранее припасенные канаты, стаскивают их к берегу и крепят на прибрежных выступах. Большие струги перед проводкой зачастую приходится разгружать и переносить грузы берегом.

7

Миновали Енисейский кряж. Местность пошла более ровная, стали попадаться березовые рощи. Шестой день пути. Согласно рисованному плану, что вручил Петру Енисейский воевода, Красный острог где-то рядом.

В этом месте русло Енисея делало большой крюк, и, чтобы сократить путь, Петр велел двигаться холмами, сплошь покрытыми березовыми рощами. Перешли вброд реку, по описанию очень похожую на Качу.

— Видимо, мы уже в Тюлькиной землице! — радостно воскликнул Петр. — Надо вернуться к реке и осмотреться. Острог где-то совсем рядом!

Друзья обогнули гору и вскоре оказались на берегу Енисея. Крутой берег не очень соответствовал плану, да и место для острога было неподходящее.

— Дали лишку, — вздохнул Петр и, видя, что его спутники утомлены, добавил: — Покушаем, отдохнем, приведем себя в порядок и к вечерне поспеем в острог. По плану он стоит чуть ниже, в устье реки Качи.

Все радостно спрыгнули с коней, закусили остатками сухарей, отварными глухарями и, удобно устроившись в высокой траве, задремали.

Петр тоже лег отдохнуть, не снимая доспехи. Это привычно каждому воину. Вытянув ноги, раскинув руки, он наслаждался ощущением земли-матушки. Она словно вливала в него силу, забирая в себя боль и усталость.

Сон пришел быстро. В сновидении он увидел себя, спящего на берегу Енисея. Рядом пасется незнакомый серый в яблоках конь. Крадучись, к нему ползут ордынцы. Скаля зубы, как дикие звери, они бросаются на него, заламывают и вяжут руки. Он отчаянно кричит, рвется изо всех сил. Затем — удар по голове.