За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести

Оказавшись один в темном коридоре, он расстегнул карман на поясе и вытащил оттуда кинжал. Это была тонкая, медленно распрямляющаяся коричневая лента длиной тридцать сантиметров, четыре сантиметра шириной и толщиной два миллиметра. Он резко ударил ей о ботинок. Задребезжав, пластик принял свою естественную форму, которую он «запомнил». Он почувствовал минутное расширение и зигзагообразное трепетание и держал нож с десятисантиметровым лезвием. Внутренняя поверхность и острие, вокруг которых обмоталась лента, блестели, как лезвие.

Восстановление прежней конфигурации займет времени больше. Ему придется нагревать пластик до тех пор, пока его теперешняя твердость не приобретет мягкость, а потом засовывать его в форму, которую он носит в своем снаряжении, и ждать, пока он восстановит форму. В противном случае, если его оставить в покое, он снова станет ножом. То, что он ударил его о ботинок, ускорило процесс. И теперь он засунул нож в штаны между нижним бельем и выпустил рубашку наружу, чтобы она прикрыла нож. Вся работа заняла несколько секунд. В крайнем случае он может сделать это гораздо быстрее.

Иногда ему было интересно, как много времени пройдет с того момента, как возникнет идея или же ее изобретут вновь, до тех пор, пока ее не приведут в исполнение. Тем не менее Хэн Саншайн, который делал такие вещи, давал их только бродягам, которым можно было доверять.

Чувствуя себя несколько поувереннее, Скип прошел через прихожую и вошел через дверь в помещение за ней.

Она была в том же стиле, что и приемная, но огромная по площади и высоте. Окна были занавешены, от немногих тусклых ламп отбрасывались темные тени. Полки старых книг в кожаных переплетах превалировали на двух стенах, беспорядочные магические и химические приборы — на третьей. Витрины с любопытными предметами — он заметил берцовую кость, перепонки, мумифицированный утробный плод среди всего прочего — были расположены сбоку от двери. Алый ковер, лежащий на черном полу, отмечал его путь к трону.

Он зашагал по дорожке, которая, казалось, разворачивалась перед ним, и отвесил поклон.

— Именем Бога-Отца, Матери Асторес и легионов Подземного мира, сын мой, приветствую тебя, — сказал шелестящий голос над ним, — Мир тем, кто пришел сюда с почтением. Говори свободно и не бойся, но не забывай, что должен быть краток, потому, что ты — не единственный, чья беспокойная душа нуждается в моей помощи в тяжелую минуту.

Скип посмотрел вверх. Элоуха казался высоким в своих полночных одеяниях. Их капюшон окружал лицо белое, как у женщины, мрачное и изможденное, как этот дом. На шее висел амулет из смоковницы. Крест на четках на груди представлял собой скрещенные руки. В правой руке подобно скипетру он держал изогнутый жезл.

Неожиданно нервозность отпустила Скипа. Он видел, слышал, нюхал, чувствовал более тонко, чем мог вспомнить, что такое было с ним когда-либо еще. Его мысли ринулись вперед дисциплинированными рядами. Под ними была такая захлестывающая ярость, такая сильная, что казалось: и в самом деле им завладел демон.

— Повелитель, — начал он, — то, что я хочу рассказать… ну, лучше прочитайте мои мысли, а то еще назовете лгуном.

— Сперва позволь мне выслушать тебя, сын мой.

— Но, простите меня, Повелитель, но проверьте сначала, слушает ли нас кто-нибудь, как по интеркому. Мы не можем доверять… Ну, то, зачем я здесь, связано с властями, Федеральными…

— Правительство знает меня как священника и советника, у которого есть официальное разрешение, — тон Элоухи стал немножечко менее спокойным. Годы мошенничества не прошли для него даром, и он не удержался, чтобы не добавить: — Если я скажу тебе имена определенных клиентов… Продолжай.

— Да-да да, — насмешливо звучало в голове Скипа. — И вы даете ваш хорошо оплаченный совет, после того как прочитаете будущее по звездам, или по чернильному пятну, или по вашему пупку, или еще как-нибудь; вы насылаете чары, вы упражняетесь в ясновидении; вы продаете амулеты, брелки, приворотное зелье; вы благословляете, вы проклинаете, вы устраиваете чертовски впечатляющее шоу; вам не нужно мастерски отрабатывать каждый трюк как любому фокуснику, иллюзионисту, предсказателю судеб, медиуму, телепату, ваше имя — оно всегда вызывало у ваших собратьев благоговейный страх и щедрость.