За век до встречи

Арлетта, впрочем, прекрасно понимала, что Лилиан пытается произвести на Годфри впечатление. И, похоже, ей это удалось или почти удалось.

Экипаж доставил их к особняку в георгианском стиле, стоявшему на какой-то небольшой улочке рядом с Пиккадилли. Здесь Гидеон расплатился с возницей, и они вошли в клуб, причем как-то само собой получилось, что Лилиан шла с Годфри, а Арлетта – с художником. Именно Годфри принял у Лилиан накидку и перчатки, и именно Годфри провел ее к их местам, и настроение у Арлетты снова начало портиться.

Они разместились в кабинете, сверкающем позолотой и отделанном красным бархатом. На столике стояла единственная лампа. Не будь Арлетта столь раздражена нахальством Лилиан и тем, в каком направлении развивались события, она бы, несомненно, заметила, что в зале было полным-полно дам с перьями в волосах и сигаретами в чрезвычайно длинных мундштуках и джентльменов с нафабренными усами и расчесанными на косой пробор волосами. Одна из дам была одета в строгий мужской костюм и коротко острижена. Один джентльмен нарядился как настоящий денди, включая напудренный парик и мушку над верхней губой. Какая-то леди лет сорока сидела за столом, держа на руках пучеглазого пекинеса, а юноша не старше двадцати пяти целовал впадинку в основании ее шеи. Грузный мужчина в золотом парчовом халате и феске сидел на коленях у невероятно худой леди, накрашенной а-ля Клеопатра и одетой в облегающее бархатное платье и усыпанную бриллиантами чалму размером едва ли не больше ее головы. Несомненно, Арлетта заметила бы также, что на фоне этих разодетых в пух и прах представителей лондонской богемы и она, и ее спутники – не исключая Лилиан в нарядном шифоновом платье с заниженной талией и Гидеона в пошитом на заказ шерстяном костюме элегантнейшего светло-бежевого цвета – выглядели совершенно обыкновенными и скуловоротно скучными. Пожалуй, один лишь Гидеон с его растрепанными черными кудрями и заляпанной краской потрепанной одеждой мог бы сойти здесь за своего, да и то с большой натяжкой.

Да, что ни говори, а этот клуб под названием «Молодой лебедь» не был похож ни на одно из ночных заведений, в которых ей приходилось бывать.

– У меня такое чувство, – сказал Годфри, заказав всем по порции сухого мартини, – будто я провалился в кроличью нору и оказался в Стране чудес.

Лилиан с готовностью рассмеялась, на взгляд Арлетты – чересчур громко.

– Совершенно с вами согласна, мистер Каперс, – сказала она с какими-то новыми, манерными интонациями, которые она усвоила за последний час или полтора. – Это просто божественное место! А сколько здесь красивых и интересных людей!

– И не очень красивых тоже, – заметил Годфри, указывая взглядом на женщину с нарисованными карандашом бровями и крючковатым носом, которая с ног до головы была одета в черное, словно католическая вдова.

– Но согласитесь, все они по-своему уникальны!

– Насчет уникальности полностью с вами согласен, мисс Миллер.

В этот момент к их столику приблизилась миниатюрная, как лесная нимфа, девушка, одетая в золотое платье. Ее пышные черные волосы были равномерно острижены примерно до уровня подбородка, а накрашенные губы напоминали бутон красной розы.

– Гидеон! – прощебетала нимфа, вынимая изо рта мундштук со вставленной в него сигаретой и выпуская тонкой струйкой дым. – Боже мой, я не видела тебя целую вечность! Как ты, дорогой?..

Гидеон поднялся и заключил руки девушки между своих ладоней.

– Очень рад вас видеть, мисс Макатир.

– О, Гидз, пожалуйста, не называй меня «мисс». Это так старомодно!

Судя по лицу Гидеона, он был до глубины души оскорблен тем, что его сочли старомодным. Выпятив грудь и расправив плечи, он кивнул.

– О, да, разумеется… Прошу меня извинить, Мину… – Он повернулся к спутникам. – Познакомьтесь, это моя добрая знакомая, очаровательная Мину Макатир. Мину, это мистер… – Он улыбнулся своей оговорке. – Это Годфри, Лилиан и Арлетта.

Мину послала каждому воздушный поцелуй, и Гидеон подвинулся на скамье, чтобы она могла сесть.

– И все-таки, мистер Уорсли, как твои дела? И что, ради всего святого, ты делаешь в этом гадючнике?

– Мои дела хорошо. А сюда мы пришли по приглашению мистера… по приглашению Годфри. Как раз сейчас я работаю над его портретом.

Мину с любопытством оглядела Годфри.

– Мне кажется, я вас где-то видела, – сказала она. – Мы встречались?

– Это вполне возможно, – ответил он. – Я музыкант. Вы могли видеть меня, когда я выступал с одним из моих оркестров.

– С одним из ваших оркестров? Потрясающе! А как они называются?

– Я играю на кларнете либо с Южным синкопированным оркестром, либо в составе джазового трио, которое называется «Сэнди Бич и братья Лав».

– Так вы – Сэнди!.. Ну конечно, теперь я вспомнила! Вы играли в одном из клубов, в котором я бываю чаще всего. Я еще спросила, не могли бы вы сыграть несколько песенок на моем дне рождения, но вы ответили, что у вас слишком плотное расписание гастролей. – Она обиженно надула губы, и Годфри рассмеялся.

– Прошедший год действительно был расписан у нас буквально по дням, мисс Макатир.

– Зовите меня Мину.