За Веру, Царя и Отечество

Обеспечение карточек становилось все более скудным и все менее регулярным, что вызывало и внутренние трения. Например, Бавария и другие южные земли начали возмущаться, что много продовольствия вывозится на север страны. Как писали современники, "к концу 1916 г. жизнь для большинства граждан стала временем, когда прием пищи уже не насыщал, жизнь протекала в нетопленых жилищах, одежду было трудно найти, а ботинки текли. День начинался и кончался эрзацем". Германия оказывалась в состоянии прокормить лишь 2/3 своих граждан. Некоторое улучшение вызвал захват зерна и скота в Румынии. Но их еще требовалось вывезти, что в румынских условиях было непросто, значительная часть трофеев погибла, а оставшимся приходилось делиться с союзниками. А война, прокатившаяся по Румынии, окончательно разрушила ее хозяйство, и после одноразового ограбления рассчитывать на поставки оттуда уже не приходилось. Так что вся добыча позволила лишь поддержать армейские пайки. Зимой 1916/17 г. в Германии не стало даже картофеля. Его заменяли брюквой, и эту зиму прозвали "брюквенной". А к весне было произведено очередное урезание карточек, по ним теперь полагалось 179 г муки в день или 1,6 кг суррогатного хлеба на неделю. А недоедание вызывало падение производительности труда. Ослабленные люди болели, подскочила смертность. И становилось ясно, что если даже выдержит фронт, то следующую военную зиму Германия вряд ли вытянет. Людендорф писал: "Виды на будущее были чрезвычайно серьезны", а "наше положение чрезвычайно затруднительным и почти безвыходным".

Положение германских союзников было еще хуже. Австро-Венгрия повысила возраст призываемых в ополчение до 55 лет, Турция - до 50. В Австро-Венгрии недоедала уже и армия, а ситуация в городах угрожала настоящим голодом. Росла инфляция, золотое обеспечение кроны упало в 47 раз. Обострились межнациональные противоречия. Венгрия, житница империи, не желала кормить "славян". А Чехия, главная кузница вооружения, возмущалась, что "славян" морят голодом. Антивоенные настроения достигли такой остроты, что депутат парламента Адлер в качестве демонстрации протеста застрелил премьера Штюргля. Новый император Карл отправил в отставку Конрада, заменив "своим" человеком генералом Арц-фон-Штрауссенбергом, прежде командовавшим 1-й армией. И начал тайком от немцев искать пути к сепаратному миру, наводить контакты через военного атташе в Берне. Правда, уступки обещал большей частью за счет Германии - вроде отказа от Эльзаса и Лотарингии. Но готов был поторговаться и насчет "польского вопроса, части Галиции. Однако западным державам этого было уже мало, они подразумевали полное расчленение Австро-Венгрии. А потом о переговорах пронюхали немцы, и Карлу пришлось их свернуть.

А болгарский посол в Германии Ризов ездил в Стокгольм и подкатывался к послу Неклюдову, называя войну между русскими и болгарами "ненормальным явлением" и тоже выдвигая идею сепаратного мира. Неклюдов на контакт не пошел, подозревая, что это может быть очередной провокацией немцев. Не против сепаратного мира были и турки - им приходилось совсем плохо. Жизнь в Турции с 1914 г. подорожала в 20 раз. Дезертирство приняло катастрофические размеры. В конце 1916 г. только в зоне 3-й армии было задержано 13 тыс. дезертиров. А вали Сиваса взял на себя обязательство к весне выловить и вернуть в армию 30 тыс. И голод уже начался, от него уже умирали. В магазинах Стамбула стали продавать продукты только мусульманам. Вали Смирны, чтобы спасти бедноту, открыл общественную столовую на 15 тыс. чел., но тоже только для мусульман. Христианам - в основном грекам предоставлялось погибать. В Стамбуле несколько раз происходили голодные бунты, были случаи убийства немецких солдат и офицеров как "неверных", втянувших страну в это бедствие.

Конечно, и Антанта испытывала трудности, но куда менее чувствительные. Тем более что у англичан и французов лишь часть издержек и потерь ложилась на метрополии, а часть на колонии и доминионы (за время войны Франция мобилизовала в колониях 1,4 млн. чел., а Британия - 4,5 млн.). К началу 1917 г. силы Антанты превосходили Центральные Державы почти вдвое. На всех фронтах в них насчитывалось 14 млн. штыков и сабель против 7,3 млн. А со дня на день ожидалось вступление в войну США - в России об этом знали еще в декабре. Причем ускорить процесс помогли сами немцы. Главной проблемой Вильсона было настроить на войну общественное мнение и побороть оппозиционное президенту сенатское большинство. Но 16.1.17 г. министр иностранных дел Германии Циммерман направил своему посланнику в Мексике депешу, где сообщалось, что начало подводной войны может вызвать вмешательство США. Поэтому от посланника требовалось начать переговоры о вступлении в военный союз с Мексикой, чтобы ударила по американцам. Ей следовало посулить финансовую поддержку и пообещать "утраченные территории Техаса, Аризоны и Нью-Мексико". Также предписывалось через мексиканцев попробовать вовлечь в антиамериканский союз Японию.