За власть Советов! (СИ)

Однако, Клемансо заявил, что Франция категорически не согласна с зачетом стоимости немецкого имущества в Эльзасе и Лотарингии в счет репараций, поскольку эти области были насильственно отторгнуты Германией полвека назад в результате франко-прусской войны. На что Гинденбург резонно возразил, что речь идет о частной собственности, а частная собственность священна. После напряженной дискуссии, стороны решили, что объекты стоимостью 0,4 миллиарда долларов, являющиеся собственностью германской и местных немецких администраций, не идут в счет репараций, а частные предприятия стоимостью в 4,8 миллиарда долларов подлежат учету в качестве репараций. Таким образом, репарации с Германии составили 11,2 миллиарда.

Нарком Чичерин предложил вопрос репараций рассматривать в комплексе с вопросом военных долгов. А вопрос долгов рассматривать в комплексе с вопросом о затратах сторон на боевые действия. Он напомнил, что только благодаря самопожертвованию русской армии в Восточно-прусской операции, французам удалось отстоять Париж в 14 году. Гинденбург подтвердил, что лишь переброска германских стратегических ресурсов с Западного фронта на Восточный не позволила немцам взять Париж, да и вообще разгромить Францию в 1914 году.

Свердлов неожиданно заявил:

— Если активы, предаваемые Польше в Померании и Силезии рассматривать как часть контрибуции, то существенная часть из них должна достаться России как стране — победительнице. А Польша победителем не является. Поэтому, долг России Франции должен быть уменьшен на сумму этих активов. Да и само образование независимой Польши, следует рассматривать как уменьшение активов России, как контрибуцию, выплачиваемую Россией Польше. Поскольку советское правительство не возражает против независимости Польши, на чем настаивают Франция и Англия, потеря Россией этих активов должна выразиться в эквивалентном уменьшении долга России Франции и Англии. Таким образом, мы считаем, что стоимость промышленных и сельхозпредприятий, принадлежащих Российской империи и российским гражданам в Польше должна быть вычтена из суммы российского долга. А сумма эта, по самым скромным оценкам составляет 6 миллиардов долларов.

Реакция Клемансо и Ллойд Джорджа была гневной. Оба заявили, что отказ России от выплаты долгов, которыероссийская делегация пытается оправдать надуманными рассуждениями — это нарушение священного принципа частной собственности. Что совершенно недопустимо в цивилизованных межгосударственных отношениях.

Нарком обороны Бонч-Бруевич заметил, что участие 50-тысячного русского экспедиционного корпуса в сражениях 16 и 17 годов на территории Франции тоже должно получить материальную оценку в вопросе о военных долгах. А нарком финансов Крестинский напомнил, что большая часть средств, полученных царским и временным правительствами в долг у Франции и Англии пошли на закупку вооружений у них же и в США, что в равной степени снижало затраты на содержание войск странами Антанты во Франции.

В ответ Клемансо буквально впал в истерику. Он заявил, что вопрос долгов закреплен в соглашениях между российскими правительствами и правительством Франции и не подлежит пересмотру.

Свердлов ответил, что Советская Россия может вообще отказаться от правопреемства в отношении Российской империи, что приведет к полному отказу от выплаты царских долгов. При этом он напомнил, что наполеоновская Франция тоже отказалась от выплаты долгов, сделанных французскими монархами.

Страсти на переговорах накалились до предела.

— Более того, я считаю нужным заметить, продолжил Свердлов, что только вступление России в войну спасло Францию от полного разгрома и капитуляции. Поэтому, все затраты России на войну должны быть компенсированы Францией. А французы, вместо благодарности имеют наглость требовать возврата долгов, хотя все эти суммы царское правительство потратило на войну, то есть, на прямую поддержку Франции. А Франция в ответ на это отказалась от подписанных с царской Россией соглашений и выступила против передачи Черноморских проливов России, хотя письменно обещала это, чтобы уговорить Россию вступить в войну.

На следующем совещании скандал только набирал обороты. Свердлов снова выступил с неожиданным заявлением:

— Буржуазные правительства, представляющие правящие классы своих стран, привыкли считать, что новобранцы поступают в их армии совершенно бесплатно. Однако советское правительство, представляющее интересы рабочих и крестьян своей страны, придерживается другой точки зрения.